Штефан Швайгер - COVID-19: 33 вопроса и ответа о коронавирусе

В немецких клиниках в 2017 г. трудилось свыше 160 тысяч врачей и более 730 тысяч человек другого медицинского персонала. К ним надо добавить 117 тысяч частнопрактикующих врачей. В случае эпидемии от них требуется не только профессионализм, но и большая гибкость. Запланированные операции должны быть перенесены, чтобы освободить места для больных COVID-19 . Неиспользуемые помещения должны быть переоборудованы в одноместные изоляторы с соответствующими входными шлюзами.

Ситуация немного облегчается тем, что семейные врачи получили временное право выдавать своим пациентам с симптомами простуды больничный лист на 14 дней по телефону. Никому теперь не нужно для этого сидеть в переполненной приемной. Учреждения медицинского страхования согласились оплачивать такие больничные листы. Они будут присылаться пациентам по почте.

Никому не станет лучше, если врачи и медсестры, подобно добрым самаритянам, будут брошены в бой без защитного снаряжения, сами рискуя заразиться. В то же время понятно, что система здравоохранения не может постоянно находиться в состоянии повышенной готовности, ожидая эпидемию подобного масштаба. Должна быть мера во всем. Но из опыта надо извлекать уроки. И пусть эти уроки будут положены в долгий ящик – в самом положительном смысле этого слова – как усовершенствованный план действий на случай будущих пандемий.

Рекомендация.В те времена, когда система здравоохранения работает на грани коллапса, задумайтесь над тем, так ли уж вам необходимо посещать врачей. Сидя у кабинета врача, вы резко повышаете свои шансы подхватить инфекцию.

О том, насколько мир ждет лекарства, которым можно по-настоящему лечить COVID-19 , а не просто облегчать симптомы, можно судить по биржевым сводкам. Как только очередной кандидат на роль панацеи наделает шуму, стоимость акций фармацевтической компании, выпускающей его, стремительно взмывает вверх. Если же первые опыты заканчиваются разочарованием, она вновь падает.

Великой и по-прежнему далекой целью остается создание вакцины. Но появление действенного лекарства стало бы важным промежуточным этапом в гонке со слишком шустрым вирусом. Пока же врачи могут лишь реагировать на симптомы СOVID-19 и надеяться, что организм пациента как-нибудь справится с возбудителем своими силами. В арсенале у медиков лекарства, поддерживающие сердечно-сосудистую систему, и антибиотики против сопутствующих бактериальных инфекций. Важно также компенсировать обезвоживание организма, а при серьезных нарушениях легочных функций давать кислород – в случае необходимости через шланг, вставляемый в трахею.

Создание нового медикамента обходится дорого и длится очень долго. Если верить данным Объединения научно-производственных фармацевтических компаний, из 5 или 10 тысяч потенциальных лекарств лишь девять доходят до испытаний на людях, и только одно в конечном итоге появляется в аптеках. В среднем этот процесс занимает более 13-ти лет. Данные предоставлены фармацевтической индустрией, и они скорее слишком оптимистичны, чем пессимистичны. Тем не менее, они позволяют понять, сколько приходится ждать появления совершенно нового медикамента. Пандемия коронавируса не оставляет нам столько времени.

Остается надеяться на уже имеющиеся лекарства, которые врачи до сих пор использовали против других заболеваний, но которые, возможно, могут побороться и с SARS-CoV-2 . Их побочные воздействия уже известны, и поэтому процедура их допуска к применению может быть сокращена. Такое «перенацеливание» лекарств зачастую объясняется чистой случайностью, когда, например, выясняется, что средство для снижения артериального давления помогает против выпадения волос, а лекарство от лейкемии оказывается действенным против рассеянного склероза. Против COVID-19 в настоящее время испытываются, к примеру, иммуномодуляторы, используемые в обычных условиях при аутоиммунных заболеваниях кишечника или ревматизме суставов. Они должны подавлять защитные реакции организма, чтобы иммунитет не причинял больше вреда, чем пользы. Рассматриваются также лекарства, применяемые против других легочных заболеваний. Их задача заключается в том, чтобы предотвратить образование инфекционных рубцов в легочных тканях.

Некоторые идеи кажутся многообещающими, но то, что хорошо себя зарекомендовало в лабораторной чашке Петри, должно так же хорошо проявить себя и в клинике, в ходе практического применения, причем по возможности без негативных побочных эффектов. На первых порах строгие условия клинических испытаний в условиях реалий эпидемии COVІD-19 , как правило, выдерживались. Но когда давление нарастает и ситуация в отделениях реанимации становится все сложнее, времени на дорогие и длительные испытания уже не остается. Чаще всего в таких испытаниях участвует малое количество пациентов, что не позволяет сделать надежные выводы. Кроме того, обычно половине пациентов для контроля назначают плацебо, не содержащее действующего вещества, но такую меру трудно оправдать, когда бушует пандемия.

Однако потребность в надежных результатах велика, как никогда. ВОЗ издала международные рекомендации, согласно которым клиники во всем мире объединяют усилия, чтобы вести совместные исследования по единым критериям с участием больших групп пациентов. В списке четыре действующих вещества, на которые ВОЗ очевидно возлагает самые большие надежды. Первое из них – «Ремдесивир», субстанция, которую разрабатывали, собственно говоря, против лихорадки Эбола, но так и не допустили до применения. «Ремдесивир» хорошо зарекомендовал себя в ходе испытаний на животных против вирусов SARS и MERS . Возможно, он окажется действенным и против коронавируса нового типа. Отдельные компоненты действующего вещества схожи с элементами генетического материала, необходимого вирусу для размножения. С их помощью «Ремдесивир» совершает саботаж, не давая вирусу возможности размножаться в клетке. Во всяком случае, это подтверждают первые опыты, проведенные в Китае и США. Несколько более разочаровывающими оказались испытания лекарства «Калетра», созданного против ВИЧ, а также давно известного медикамента против малярии «Хлорохин», который необходимо прописывать в больших дозах, что, соответственно, повышает риск возникновения тяжелых побочных эффектов.

В Германии некоторые клиники сосредоточили свои усилия на разработке старого принципа – терапии с помощью антител. Люди, переболевшие SARS-CoV-2 , по всей вероятности, приобрели иммунитет к нему. Иммунная система создает в этом случае антитела, обезвреживающие вирус. Именно этот защитный механизм может пойти на пользу другим пациентам, если перелить им кровь от выздоровевших вместе с антителами. В 1901 г. эта идея была успешно подтверждена экспериментально на сыворотке крови от животных против дифтерии, а в 1918 г. – против «испанки». Вопрос лишь в том, сколько плазмы крови надо заменить в организме при COVID-19 , чтобы это подействовало. Первые эксперименты в Германии проводятся с дозой в четверть литра. Для сравнения: больным корью требуется лишь десять миллилитров.