Лиза Сандерс - Диагноз. Медицинские головоломки и человеческие судьбы

Дефекты протоков, называемые фистулами, замедляли кровоток, не позволяя крови свободно попадать к некоторым тканям или отводиться от них. Подобный феномен можно сравнить федеральной трассой, поток машин с которой перенаправляется на улицы внутри жилого квартала. Пока проблема не устранена, машины продолжают накапливаться, в пробке встают все прилегающие районы. В случае с мозгом давление внутри вен повышается, а вместе с ним – и риск кровотечения.

Фистулы такого рода возникают редко и могут либо быть врожденными, либо – у взрослых – возникать в результате травм, продолжал Смит. Жена закивала головой: десять лет назад они вдвоем попали в ужасную автокатастрофу. Пьяный водитель, ехавший с превышением скорости, ударился об их машину, столкнул ее в кювет, и там они врезались в дерево. Мужа так сильно ударило подушкой безопасности, что у него треснула грудина и даже пострадало сердце. После той аварии он и начал слышать свое сердцебиение, в основном с правой стороны. Он спрашивал об этом их врача, но та уверила его, что это распространенное явление (так оно и есть). Поэтому он перестал о нем упоминать. Больше никто не задавал ему вопросов о шуме в ушах – до сегодняшнего дня.

Пациенты с фистулами во внешней плотной мозговой оболочке обычно страдают от головных болей и иногда от пульсирующего шума в ушах, объяснил невролог. Однако у мужчины наблюдались и другие симптомы, в частности, изменение восприятия, о чем свидетельствовали его картины и манера вождения. Его речь и мышление замедлились. Эти новые симптомы указывали на то, что закупорки и недостаточное кровоснабжение стали сказываться непосредственно на мозге.

Исправление нарушений кровеносной системы – тонкая и долгая работа. Доктор Ван Гальбах, специалист по подобным операциям из Калифорнийского университета, ввел тонкий катетер в бедренную вену пациента и стал медленно продвигать его, пока не дошел по сосудам до мозга. Он впрыснул внутрь краску, чтобы обнаружить дефектные перешейки между артериями и венами. Выявив их, он начал запаивать один за другим, как дыры в протекающей крыше. Только покончив со всеми ними, можно было восстановить мозговое кровообращение. Гальбаху потребовалось 18 часов, чтобы устранить последствия аварии, произошедшей десять лет назад.

После операции пациент постепенно начал поправляться. Прошло целых три года, прежде чем он снова стал тем же человеком, что раньше. Жена с этим согласна: он опять разговаривает, опять нормально водит машину, а его новые картины – снова яркие и жизнерадостные, – доказывают, что мужчина, за которого она вышла замуж, наконец-то вернулся к ней.

Все началось с синусита

В утренней суете приемного отделения мужчина наблюдал, как доктора толпились вокруг каталки с его 14-летней дочерью. Он видел, как она сидит, открыв рот, с покрытыми потом лбом и щеками. До него долетало ее прерывистое, затрудненное дыхание: казалось, будто она только что пробежала стометровку. Она тоже смотрела на него. Ей было страшно. Теперь испугался и он.

– Надо везти ее в реанимацию, – тихо сказал один из врачей.

Реанимационное оборудование требовалось, чтобы облегчить ей дыхание. Сестры взялись за штативы капельниц и кислородные подушки, мать и отец девочки собрали свои сумки и книги. Жена держалась куда спокойней, чем он. До последнего момента мужчине не верилось, что их дочь так сильно больна. Она всегда была здоровой – звезда девичьей футбольной команды – и склонна все немного преувеличивать. Однако этим утром, когда ее пришлось везти к педиатру, доктору Сухаибу Наши, она выглядела и правда неважно. Часто дышала, будто ей не хватало воздуха. Доктор Наши направил ее в медицинский центр Морристауна в Нью-Джерси, но родителям сказал, что особенно волноваться не стоит. А когда они привезли дочку в больницу, то в приемном им сообщили, что это, видимо, пневмония и что она лечится внутривенными вливаниями антибиотиков.

Теперь, видя ужас на дочкином лице, – и озабоченность на лицах докторов, – он начал понимать, что их девочка смертельно больна. На глаза навернулись слезы. Жена крепко сжала его руку. «Не надо», – прошептала она, глазами указывая на дочь.

Несколько месяцев назад у девочки вдруг стала болеть голова. Поначалу отец решил, что она просто пытается отвертеться от школы. Но доктор Наши и отоларинголог, к которому они обратились, сказали, что головные боли – результат синусита, воспаления носовых пазух. Отец мучился синуситом всю свою сознательную жизнь, поэтому знал, насколько это болезненно и неприятно. Тем не менее даже оставаясь дома вместо занятий, дочь как-то находила возможность во второй половине дня играть в футбол, так что он в глубине души считал все тревоги преувеличенными.

Мать же не сомневалась – она была уверена, что девочка больна. Да и доктор Наши воспринимал ее головные боли серьезно. Когда лечение несколькими разными антибиотиками не помогло, ее отправили к специалистам. За весну и лето бедняжка перепробовала массу разных лекарств, пытаясь избавиться от синусита, приводившего к головным болям. Складывалось впечатление, что они каждую неделю ходили к новому врачу.

Затем, в середине июля, ранее активная 14-летняя спортсменка стала проводить все дни, лежа на диване перед телевизором. Она говорила, что чувствует себя усталой и разбитой. У нее постоянно болели голова и уши, ломило все суставы. К августу она не могла без помощи родителей добраться от дивана до ванной.

Она сильно тревожилась: дело точно не в синусите, уверяла девочка родителей. Она считала, что у нее рак. Когда на локтях появилась странная сыпь – выпуклая, красная, но без зуда, – девочка решила, что это болезнь Лайма. Диагноз не подтвердился, и она вернулась к предположению о раке.

В реанимационной палате врачи надели на нее маску, чтобы воздух под давлением поступал в легкие. Страшно было смотреть на нее, перепуганную, за всеми этими проводами и приборами. Но, похоже, аппарат помогал.

Доктор Симона Натив, детский ревматолог из ближайшей педиатрической больницы, встретилась с семьей в этот же день. Она слышала о хронических синуситах, стойких к антибиотикам, и подумала, что может знать их причину. У девочки появлялась сыпь на локтях? Мать, изумленная, спросила, откуда та знает по сыпь. Доктор ответила, что это симптом одной из болезней, которую она заподозрила у их дочки. Она осмотрела девочку, обратив на сыпь внимание прежде всего. Вероятно, сказала ревматолог, это не инфекция. Надо сделать биопсию тканей сыпи и дополнительные анализы крови.

Узнав, что разгадка близка, родители немного приободрились, но той же ночью их надежды пошли прахом. Девочка по-прежнему не могла дышать, кашель усиливался, и в какой-то момент на платке, которым она прикрывала рот, появились алые капли. «Кровь», – констатировала медсестра, забирая у нее платок. Атмосфера в палате сгустилась. Значит, это не пневмония.