В Говалло - Парадоксы иммунологии

Еще несколько лет назад у хирургов в ходу был шутливый диапозитив, на котором был изображен ученый над обрывом огромной скалы со скромными рудиментами крыльев на руках. Надпись гласила: "Эта работа, конечно, не по мне, но кто-то все-таки должен начать!" Дело было начато, а его последствия обещали революцию в хирургии. Сбывалась "золотая мечта", когда, казалось, найдены запасные части для человеческого организма, а остальное в прямом смысле — дело техники (хирургической).

Несколько слов о том, почему именно почка стала первым органом, который воодушевил трансплантологов на клинические испытания. Во-первых, это парный орган, который можно взять из организма донора, не нанося ему непоправимого ущерба. Во-вторых, потому, что именно почка стала первой экспериментальной моделью, на которой у животных отрабатывался сосудистый шов и проверялась функция органа, перенесенного из одного участка тела в другой и из одного тела в иной организм. Так, еще в 1905 г. 32-летний доктор медицины Алексис Каррель, работавший в США, опубликовал результаты успешной пересадки у собаки собственной ее почки на шею, где та продолжала выделять мочу. Вслед за этим Каррель удалил у животного собственные почки и пересадил ему почку от другой собаки. Уже через 5 дней он послал в журнал другую статью, которая начиналась словами "Успешная пересадка...", но на 10-й день единственная оперированная собака скончалась... В 1910 г. неудовлетворенный Каррель, понявший, что секреты неуспеха объясняются не хирургической техникой, занялся иными вопросами экспериментальной медицины, но пересадку почки на животных стали исследовать другие искатели. Наконец, клинический выход пересадки почки был подготовлен и тем, что инженерами и биологами был сконструирован диализатор — искусственная почка (впервые использованная в клинике для лечения почечной недостаточности в 1950 г.), позволяющий очистить на время кровь от белковых шлаков, а за отпущенный срок подобрать подходящего донора. Сеанс подключения больного к аппарату искусственной почки называется гемодиализом, иногда в ожидании пересадки его приходится проводить не раз и не десять, а больше. Первая пересадка почки в клинике нашей страны была сделана академиком Б. В. Петровским в 1965 г., за что позже ему совместно с Н. А. Лопаткиным, В. И. Шумаковым и Г. М. Соловьевым была присуждена Государственная премия.

Вслед за пересадкой почки в клинике пробил час пересадки сердца. Трудным и долгим был путь хирурга к операциям на этом органе. Еще в прошлом веке все попытки зашить раненое сердце кончались смертью больных. Лишь в 1896 г. немецкий хирург Рен впервые удачно наложил на сердце шелковые швы. В 1905 г. русский врач В. Г. Мантейфель первым извлек из сердца пулю, больная выздоровела. В 1944 г. американец А. Блелок выполнил первую успешную операцию по устранению у ребенка врожденного порока сердца. При этом даже его коллеги по клинике отказались ему ассистировать. Вместе с Блелоком к операционному столу стала педиатр Елена Тауссиг, продумавшая анатомическое решение задачи. Операция так и вошла в учебники под названием "Операция Блелока-Тауссиг". В Советском Союзе операции на сердце были начаты школой академика А. Н. Бакулева в 1948 г.

Длительные операции на выключенном из кровообращения, как говорят хирурги — открытом, сердце стали возможными также благодаря технической подмоге — аппарату искусственного кровообращения — сокращенно АПК. Аппарат на нужный срок берет на себя роль нагнетающего насоса, в то время как руки хирургов ювелирно устраняют внутрисердечные неполадки. Автором метода искусственного кровообращения явился изобретатель и доктор медицины С. С. Брюхоненко, который еще в 1924 г. сконструировал свой "автожектор" — первый прообраз АИКа. Именно с помощью автожектора в 1928 г. на Всесоюзном съезде физиологов в Москве был продемонстрирован удивительный опыт: на блюде, отделенная от туловища и лишь связанная резиновыми трубочками с аппаратом, лежала голова собаки, которая моргала, скалила зубы и даже облизывалась...

В 1949 г. в тесных и мало для того приспособленных лабораторных комнатках проблему пересадки сердца стал изучать фанатически упорный экспериментатор, доктор В. П. Демихов. В опытах на собаках он разработал множество моделей пересадки сердца — ив едином комплексе с легкими, и в виде второго дополнительного к своему сердца. Собаки жили три, шесть, десять дней. Животных для опытов не хватало, тогда экспериментатор с помощниками выходили на московские улицы и сами ловили их во дворах. В 1962 г. медицинские журналы всего мира обошли фотографии пса по кличке Гришка, у которого сердце другой собаки, пересаженное Демиховым, билось в груди 141 день. В числе других иностранных гостей, а их много прошло через демиховскую лабораторию, результаты и схемы опытов тщательно изучал и молодой хирург из далекой Южной Африки Кристиан Нейтлинг Барнард.

В начале декабря 1967 г. в хирургической клинике Нью- Йорка профессор Андриан Кантровиц готовился к пересадке сердца человеку. 9-летнему ребенку со сложным врожденным пороком сердца грозила смерть, Кантровиц искал "подходящее" детское сердце. Кантровиц замешкался, пересадку сердца он сделал 5 декабря (она оказалась неудачной, ребенок умер через несколько часов после нее), но первооткрывателем эры пересадки сердца стал уже другой хирург.

3 декабря 1967 г. в клинике Хрооте-Схюр в г. Кейптауне Кристиан Барнард пересадил умирающему от инфаркта миокарда 56-летнему Луи Вашканскому сердце погибшей в автокатастрофе 25-летней Дениз Дарваль. Операция происходила ночью. Отец погибшей дал свое согласие на пересадку ее сердца. Иммунолог клиники Хрооте-Схюр определил, что по группам крови и тканей серьезных препятствий для пересадки нет. Следующим днем Барнард, ранее известный лишь как отец 17-летней чемпионки мира по водным лыжам, неожиданно для самого себя стал всесветной знаменитостью. Через 12 суток после операции Вашканский в интервью журналистам заявил, что он счастлив. Через 17 суток он погиб от послеоперационного (и связанного с трансплантацией) воспаления легких.

2 января 1968 г. Барнард решился на вторую свою пересадку сердца. На этот раз реципиентом стал 58-летний дантист Филип Блайберг. "Команда Барнарда", включавшая около 20 врачей, пересадила ему сердце молодого метиса Клайва Хаупта, погибшего на пляже от солнечного удара. Перед операцией Блайберга подвергли рентгеновскому облучению, после операции ему назначили иммунодепрессивные препараты и антибиотики для профилактики воспаления легких. Несмотря на это, в первые месяцы больной перенес несколько приступов отторжения донорского сердца, когда жизнь его висела на волоске. Врачи смело шли на увеличение дозы иммунодепрессоров. После второго криза отторжения, когда Барнард готовился повторить Блайбергу пересадку сердца от другого донора, дело спасла лишь специальная сыворотка против иммунных лимфоцитов (антилимфоцитарная сыворотка АЛС). Триумф для хирургов обернулся терзаниями для иммунологов...