Линда Окесон-Макгёрк - Не бывает плохой погоды [Как вырастить здоровых, выносливых и уверенных в себе детей: секреты скандинавской мамы (от фрилюфтслив до хюгге)] [litres]

– Привет, скауты! – кричит он.

Мужчину зовут Магнус, и, подобно многим другим, он стал скаутом в девять лет. Тогда еще скауты и футбол были фактически единственными внешкольными развлечениями местных детей. Несколько лет назад он решил вернуться в родной город в качестве лидера. По его словам, скаутское движение здесь пока еще достаточно популярно, несмотря на то что теперь многие родители возят детей на секции и кружки в большой город.

– Родители считают, что скауты – это хорошо. Они вспоминают свое счастливое детство, и им нравится, что бо́льшая часть наших встреч проходит на свежем воздухе, – говорит Магнус, недавно сам перешагнувший сорокалетний рубеж. – Даже мы в свое время не проводили так много времени на улице.

Впрочем, у них нет другого выхода, поскольку маленький домик не в состоянии вместить всю группу. Собрания проводятся на улице и в солнце, и в дождь, и у каждого отряда есть своя база под одним из навесов. Одна из главных целей шведского скаутского движения – приучить детей к friluftsliv, причем не только ради здоровья, но и чтобы научить их понимать природу и бережно относиться к ней. Правда, под пониманием природы они подразумевают скорее умение выживать в ней, чем наблюдение за птицами.

– Мы изучаем природу, чтобы ею пользоваться. Мы строим крепости, разводим огонь, – продолжает Магнус. – Разбивая лагерь, сначала мы обеспечиваем условия для выживания группы, а уж потом начинаем следить за тем, чтобы причинить как меньше вреда окружающей среде.

Из всех природных стихий наибольшим уважением у скаутов пользуется огонь.

– Если на встрече мы ничего не жжем, то дети расстраиваются, да и лидер тоже, – шутит Магнус.

Тот, кто сказал, что дети не должны играть с огнем, явно никогда не видел шведских скаутов в действии. Сегодня они готовятся к соревнованию «100 метров огня». По правилам игры отряд должен развести огонь и затем перенести его на определенное расстояние, например на сотню метров. Кроме того, им дается несколько заданий: пережечь натянутую над костром веревку, вскипятить воду в кастрюле, приготовить попкорн и, наконец, зажечь факел. Младшим детям разрешено пользоваться спичками, готовыми дровами и металлической решеткой для переноса углей. Старшим можно пользоваться только огнивом, они сами должны собирать дрова в лесу и придумывать, как перенести угли на расстояние.

Получив сигнал к старту от лидера, некоторые дети вынимают свои ножики и начинают готовить щепу для растопки, срезая с палочек тонкие полоски древесины. Другие отправляются в лес на поиски сухих веток для костра. Девочка на вид не старше десяти лет как ни в чем не бывало начинает колоть дрова. Орудовать ножом, топором и огнем – это одни из первых навыков, которые дети отрабатывают в отряде скаутов, куда принимают с девяти лет, и многие скандинавские родители считают, что эти практические умения – основы выживания в дикой природе – составляют важную часть всестороннего образования.

– Упражнения нужны для того, чтобы показать детям практическую пользу этих навыков, – убежден Торбьорн, другой лидер, чья дочь присоединилась к скаутскому движению пять лет назад. – Если они не смогут развести огонь, то им придется есть сырые сосиски. Так тоже бывает.

Вскоре вокруг нас уже весело пылает несколько костров, и первый отряд, пережегший веревку, начинает перемещать свой огонь. Две девочки поднимают его на двух длинных прямых палках, подложенных под металлическую сетку с горящими углями. Несколько секунд, пока девочки осторожно продвигаются вперед по каменистой земле, угли ровно лежат на решетке. Потом они теряют равновесие, и костер начинает разваливаться. Бум. Бум. Бум. Горящие угли падают на землю (она влажная, поэтому не загорится), и во все стороны летят искры.

При этом никто не злится и не расстраивается.

– Все нормально, можете опустить его, – говорит Джейкоб, один из младших лидеров, спокойно и без тени насмешки.

Тем временем Нора подходит к другому костру, поджигает в нем палку и поднимает ее, словно факел. Мой первый порыв – предостеречь ее, попросить не баловаться с огнем. И тут я понимаю, что если где-то подобные шалости могут считаться приемлемыми, то именно здесь, поэтому не вмешиваюсь. Но ей этого мало. Она хочет взять нож. Я спрашиваю разрешения у Магнуса. В ответ он широко улыбается. Такая просьба ему только в радость.

– Конечно, тебе понадобится нож, – соглашается он и достает его из кармана. – Держи.

После первых неудачных попыток Нора немного падает духом, но наконец у нее получается состругать несколько тонких лоскутков с сосновой палочки. Она усердно трудится над своим заданием до самых сумерек и, когда наступает время прощаться, неохотно возвращает нож владельцу. По дороге домой мы вдыхаем густой аромат влажной сосны и горящего дерева. Звуки детских разговоров и смеха постепенно затихают вдали, а Нора весь вечер вспоминает пережитое и делится с Майей впечатлениями, пока не засыпает – уставшая, но довольная и пропахшая дымом.

Я знала, что встреча со шведскими скаутами произведет на Нору неизгладимое впечатление, и во время поездки в Копенгаген несколькими неделями позже еще больше убедилась в том, что скандинавский подход к рискованным играм и ответственной свободе крайне важен для детского развития.

Первое, что поражает меня по прибытии на центральный железнодорожный вокзал Копенгагена, – это группа из нескольких десятков детей дошкольного возраста в ярких жилетах, идущая через главный зал в сопровождении воспитателей. Они идут парами, держась за руки, болтая и не придавая особого значения тому факту, что находятся прямо в центре одного из крупнейших транспортных узлов Скандинавии. Впрочем, их готовили к чему-то подобному с того момента, как они научились ходить.

Второе, что сразу бросается в глаза, как только я выхожу на улицу, – велосипеды. Сотни или даже тысячи велосипедов, стоящих в два яруса на специальной парковке – почти как автомобили в Нью-Йорке. И улицы тоже запружены велосипедистами. Я рада, что сейчас не управляю автомобилем, а сижу на пассажирском сиденье рядом с коренным датчанином и режиссером Дэниэлом Стиллингом. Дэниэл и его американская жена Эйми – создатели удостоенного наград документального фильма NaturePlay, в котором критикуется американская система дошкольного образования с ее бесконечно усложняющимися академическими тестами и восхваляется скандинавская, в которой дети бо́льшую часть времени свободно играют на свежем воздухе.

В Дании, площадь которой составляет чуть меньше двух Массачусетсов, насчитывается 10 тысяч велосипедных маршрутов, а значительная часть велосипедистов – дети. Одни возвращаются домой из школы, другие направляются в свои skolefritidsord-ning – группы продленного дня для детей работающих родителей (датский аналог шведских fritids). Мы едем в одну из таких групп. Она называется Regnbuen, то есть «Радуга», куда дети приходят играть с огнем, молотками и гвоздями. А еще с кроликами. Правда, обычно не со всем этим одновременно.