Роберт Перри - Цигун

Слово дао переводится различными способами — путь; тропа, дух. Здесь стоит напомнить, что слово «дух» не имеет никакого отношения к призракам и привидениям, к людям, сидящим на облаках, но происходит только одного корня со словом дыхание. Итак, хотя перевод несколько приближает нас к пониманию слова дао , у ни один из вариантов нельзя назвать полностью удовлетворительным. Фактически понятие дао нельзя полностью выразить словами, потому что наш язык слишком ограничен. Уже упоминавшийся классический текст даосизма, Дао дэ цзин , написанный приблизительно в VI в. до н. э., говорит об этом достаточно прямо:

«Дао, что описан словами, не есть истинный дао. Имя, что названо вслух, не есть истинное имя».

Вероятно, нам сообщают, что невозможно проникнуть в суть при помощи одних слов или даже мысли; необходим непосредственный опыт. Фактически мысли и идеи имеют свойство уводить в сторону. Это прекрасно понимают занимающиеся цигун. Ци легче всего течет там, где мало сопротивление, но нет более прочных барьеров для ци, чем закостеневшие идеи. К сожалению, у большинства из нас налицо целый комплект предубеждений, закостеневших идей и другого багажа из прошлого, по большей части ненужного. Из этого исходит даосизм. Даосизм учит освобождению от закостеневших идей, созданию свободного пространства в себе, непосредственности. Так как же он помогает избавиться от душевного багажа? Здесь есть некое подобие истории о курице и яйце, потому что, с одной стороны, вам нужен даосизм, чтобы совершенствоваться в цигун, с другой стороны, одним из лучших способов изучения даосизма можно считать практику и физические движения, например цигун! Они поддерживают и питают друг друга, как любая истинная комбинация инь и ян.

Другими словами, по мере, накопления опыта и новых ощущений в цигун обнаружите: чем меньше напряжение в любой области устремлений, не только в цигун, но и во всем — будь то работа или игра — тем легче становится жизнь. Задумайтесь над тем, что вы уже узнали из этой книги. Конечно, на ранних стадиях каждому из нас приходится работать напряженно, чтобы освоить новые движения или приемы, но эти упражнения достаточно просты, и все сводится к практике, к постоянной практике. Затем нам нужно расслабиться в движении, освободиться от всех мыслей. Чем менее напряженно мы стараемся, тем легче получается и тем устойчивей результат. Это одна из ключевых концепций даосизма — гибкость и приспособляемость во всем, способность дать жизни течь своим чередом. Это вполне реально может стать вопросом жизни и смерти.

«Армия, лишенная гибкости, не побеждает в битве. Дерево, что не сгибается, легко ломается».

Дао дэ цзин

В учении даосизма, в противовес конфуцианству, соперничающей философии Древнего Китая, мы находим решительное отрицание формальностей и правил. На их место приходит освежающая оригинальность и простота — праздник невинности и непосредственности, что позволяет человеку встречать вызов судьбы спокойно, не пытаясь агрессивно атаковать. Этот отказ от конфронтации и понятие о легкости движений, движений без усилий, идеально соответствует течению мысли, лежащему в основе цигун, равно как и других искусств даосизма, будь то философия, медицина, боевые искусства, каллиграфия или поэзия — всюду самопроизвольные, ничем не вызванные действия и союз инь и ян живут, не встречая препятствий избыточного сознательного анализа. Хватит раздумывать — что будет, то и будет! Именно так.

Этот минималистский идеал — довольно модный сейчас в некоторых областях, например, в дизайне интерьеров — часто определяется в классических. текстах, даосизма словами «оставить потребность делать нечто». По сути, нам говорится, когда создается свободное пространство для необходимого в жизни, необходимое будет сделано. Применяя эти принципы изо дня в день, можно многое обрести, поскольку обретенное таким способом накладывает отпечаток на все наши дела и обязанности.

«В поисках знаний каждый день что-то обретается. В поисках дао каждый день что-то отбрасывается… Когда ничего не сделано, ничего не остается недоделанным».

Дао дэ цзин

Итак, мы снова видим, что суть даосизма — отбрасывание ограничений, избавление себя от напряжения, подержанных верований, политических догм, жадности и ревности. Мы не замыкаем себя в узкие рамки в погоне за никчемным, но каждый день раскрываем и обновляем огромный потенциал жизни, заключенный в нас. В этом смысле все становится возможным, и ничего не остается недоделанным.

Да, некоторым людям все это не нравится. Они скажут, что все это бессмыслица и лишено практической основы, Как что-то будет сделано, если этого не делать? — спросят они, и не без оснований. Да, здесь есть очевидное противоречие — но даосизм весь состоит из противоречий и охватывает все несообразности жизни. Возможно, лучший способ понять — задуматься именно тогда, когда вы усиленно пытаетесь что-то сделать, но ничего не получается! Затем, стоит просто расслабиться и — оп-ля! — внезапно находится достаточно места, чтобы долгожданное решение явилось. Создание свободного пространства — вот суть даосизма. Расчистить путь творческой энергии. Тогда все возможно.

Попробую помочь тем, кто еще не прозрел, а также любителям списков и перечней. Пытаясь понять мировоззрение даосизма, необходимо принимать к рассмотрению заложенные в него принципы.

• Уважение к природному миру.

• Уважение к личности.

• Уверенность, что простота лучше сложности,

• Уверенность, что уступить лучше, чем воевать.

• Уверенность, что тирания и насилие дурны и опасны.

• Уверенность, что вдохновлять других лучше, чем принуждать.

• Уверенность, что истинное лидерство происходит лишь из служения и смирения.

• Вера, что жизнь — путешествие и перемены во всем неизбежны.

• Вера, что энергия течет через все и разделяется всем.

При всей полезности подобных списков следует еще раз подчеркнуть, что даосизм был и останется философией без строгих правил и законов. И если вы сможете найти в этом списке еще не найденные противоречия, замечательно! Жизнь полна противоречий. Потому-то даосизм не ищет способов навязать свою волю миру или даже своим последователям; он не утверждает, не прославляет и не возносит себя; он даже не заявляет, что его идеи истинны. Скорее он стремится сотрудничать с природой, со всем ее разнообразием и противоречиями, созерцать взаимозависимость всего сущего и культивировать чувство внутреннего мира и смирения.