Мэри Кэссиди - Место преступления – тело. Судмедэксперт о подозрительных смертях, вскрытиях и расследованиях

Такая неточность при работе с материнской ДНК стала проблемой при опознании жертв пожара на остановке в местности под названием Каррикмайнс в 2015 году. Погибли пятеро взрослых и пятеро детей, одна женщина была беременна. Невероятная трагедия. Как и при пожаре в ночном клубе, пламя почти уничтожило тела, осложнив не только визуальное опознание, но и анализ ДНК. С первого дня мы понимали, что проблемой будет опознание детей, особенно двух мальчиков, близких по возрасту, если придется рассчитывать на анализ митохондриальной ДНК. Одна только материнская ДНК не даст нам понимания, какой ребенок перед нами.

В деле участвовали три судмедэксперта – я, Марго Болстер и Линда Маллен, – судебный антрополог Лорин Бакли и судебный стоматолог Мэри Кларк. От нас требовалось извлечь из тел как можно больше информации, чтобы их опознать.

В расследовании активное участие принимала полиция, особенно техническое бюро: за причину смерти приняли пожар. Все тела были тщательно изучены: форма и цвет глаз, форма носа, положение и форма ушей, рост, вес, обгоревшие остатки одежды, родинки, шрамы, любые намеки на предыдущие несчастные случаи или болезни и, что особенно важно, был проведен стоматологический осмотр. То, как у мальчиков прорезались молочные зубы, помогло нам без труда установить личность каждого из них. Опознание остальных оказалось несложной задачей: мы воспользовались информацией с места преступления, результатами вскрытия, а также анализом ДНК.

В некоторых случаях опознать погибшего очень трудно: бывает, остаются одни лишь кости или только какая-либо часть тела, тогда мы пользуемся другими методами. Наиболее часто это рентген, старый друг судмедэкспертов еще с 1895 года, когда Вильгельм Рентген открыл лучи, которые потом назвали его именем. В год их открытия врачи с большой неохотой применяли новые технологии в лечении пациентов, а вот в расследовании преступлений рентген тогда применялся повсеместно. Теперь мы можем использовать его при изучении черепа и зубов, а также бедер, чтобы увидеть, есть ли у человека металлические протезы.

Каждый год появляются неопознанные тела, и никто не приходит за ними. Всегда есть надежда, что это рано или поздно случится, но, пока никто не заявляет о пропаже близкого, коронер организует похороны безымянного тела, а могильная плита ждет, чтобы на нее водрузили табличку с именем.

Коронеры делают все, чтобы установить личность погибшего, но порой это невозможно. Или нет. Знаете, иногда нужен всего один человек, который готов пойти на все и не сдаться.

В 2010 году рыболовный траулер в Уэксфорде выловил человеческий череп. Части тел людей и животных нередко попадают в рыболовные сети. Как правило, если это человек, то, скорее всего, он упал за борт рыбацкой лодки или другого судна. Знание акватории, приливов и течений помогает понять, откуда тело приплыло, а также, если его сбросили – случайно или намеренно, – где это могло произойти.

Изначально все полагали, что перед нами череп какого-то незадачливого рыбака, пропавшего в море, никто не рассматривал его как подозрительную улику – только как возможность поупражняться в опознании тел. С этими мыслями мы обратились к Лорин Бакли, чтобы та провела предварительную экспертизу и сказала, сможет ли помочь с опознанием.

Полиция совсем не ожидала, что Лорин предложит им конкретную версию: это женщина средних лет; но Лорин также беспокоила трещина с одной стороны черепа. На этом этапе смерть сочли подозрительной. Меня, как государственного судмедэксперта, попросили взглянуть на череп. Я согласилась с Лорин по обоим вопросам: череп принадлежал женщине и был поврежден. Ткани почти не осталось, зато сохранились два верхних шейных позвонка. Оставшаяся ткань показала мыльное восковое изменение, которое указывало, что череп находился в воде много недель, месяцев или лет. С правой стороны, над «ухом», имелась трещина длиной в 17,5 сантиметра, а внутри обнаружился темный след. Вероятно, это было пятно крови. Также имелась трещина над правой глазницей. Было похоже на прижизненный перелом, то есть он произошел во время или совсем незадолго до смерти женщины. Многие зубы остались на месте, а на шестом левом верхнем резце мы обнаружили коронку. Невозможно было определить, когда появилась трещина в черепе: до того, как женщина попала в воду, одновременно с этим или уже после, вероятно, от удара о лодку. Смерть могла быть несчастным случаем, однако я не исключала возможности, что кто-то ударил женщину по голове, тем самым лишив возможности убежать или убив этим ударом, а после сбросил тело в воду. Или она могла покончить с собой. Необходимо было выяснить, кто эта женщина и как она оказалась у берегов Ирландии.

Состояние ее черепа наводило на мысли о том, что она пробыла в воде по меньшей мере несколько месяцев. Прежде всего были проверены сообщения о пропавших в Ирландии за последние несколько лет. Ни одна женщина из списка не подошла под наше описание. Многие бы остановились на этом – все, дело закрыто, но только не детектив Джерри Кили, бесстрашный следователь, который желал установить личности всех людей, найденных на вверенной ему территории, и довести все дела до логического завершения – если позволяли обстоятельства. Теперь, когда мы предположили, что женщина была не местной, ему пришлось расширить зону поиска. Для этого ему потребовалось собрать как можно больше информации, которую мы добывали, изучая череп, а это значило, что нужно применять менее традиционные и порой весьма дорогие методы ведения дела.

Первый этап: узнать, когда человек умер. Один из методов определения, как долго человек мертв, – измерить уровень радиоактивных изотопов в тканях. В судебной медицине часто проверяют изотопы углерода и стронция. Лаборатория в Северной Ирландии проводит исследования, а результаты помогают установить, когда жил этот человек. Углеродный анализ используется для археологических образцов, датируемых примерно 60 тысячами лет назад, но помогает и при исследовании останков, найденных недавно.

Максимальный срок давности для судмедэкспертов – 70 лет, хотя это зависит от страны, некоторые государства заинтересованы в том, чтобы расследовать смерти, случившиеся не более 40 лет назад.

Возможно, в Ирландии и Великобритании люди более оптимистично настроены относительно собственной продолжительности жизни, но нам нужно смотреть правде в лицо: если человек погиб более 50 лет назад и речь идет об убийстве, то каковы шансы, что убийца все еще жив?

Нужно быть прагматичными: стоит ли проводить дорогостоящее расследование, если шансы на успех так малы? Не мне принимать такие решения, но я всегда стараюсь провести тщательную экспертизу: семьи заслуживают знать, что случилось с их родственником, даже если тот погиб давным-давно.