Владимир Кованов - Призвание

Так закончилось для нас участие в наступательных операциях под Ржевом поздней осенью 1942 года.

На какой фронт нас отправляют, мы тогда еще не знали.

Под вечер наш эшелон, нагруженный имуществом трех хирургических госпиталей 5-й ударной армии, прибыл в город Камышин, расположенный километрах в двухстах от Сталинграда.

В прошлом заштатный купеческий городок, он за годы Советской власти преобразился, обстроился, стал культурным и промышленным центром большого района. Жители работали на консервном заводе, мясокомбинате, швейной фабрике. Молодежь училась в школах и техникумах. Жизнь шла своим чередом. Кто бы мог подумать, что не так уж далеко отсюда к Волге подкатится вражеская орда!

На исходе лета 1942 года гитлеровцы прорвались в район Сталинграда и прилагали огромные усилия, чтобы сбросить защитников города в Волгу, а затем ринуться на север, на Москву, сметая на своем пути все живое.

Но яростные атаки отборной армии фельдмаршала Паулюса оказались тщетными. Огромная фашистская военная машина забуксовала, упершись в клочок земли, где насмерть стояли защитники Сталинграда. Несколько месяцев среди развалин города-героя шли невиданные по ожесточенности бои. Каждый дом, каждый шаг вперед стоил гитлеровцам огромных потерь. И вот 19 ноября огненный шквал над вражескими позициями возвестил о начале наступления Советской Армии. Вскоре враг оказался в «котле». Близилось время, когда чаша весов войны окончательно и бесповоротно склонится в нашу сторону.

В конце 1942 года 6-я и 4-я танковая немецко-фашистские армии были окружены. Шли тяжелые, упорные бои по уничтожению противника. Перед нашей 5-й ударной армией под командованием генерал-лейтенанта В. Д. Цветаева ставилась задача не допустить прорыва окруженной вражеской группировки и отбросить рвавшиеся к ней на выручку части фельдмаршала Манштейна.

Мы — госпитальная база армии — обосновались в Камышине. По склонам холмов, в помещениях школ, клубов и кинотеатров разместились госпитали в свернутом состоянии. Пока, до начала активных боевых действий армии, наш ПЭП находился в резерве.

Личный состав был в основном молодой, не прошедший через горнило войны, и все с нетерпением ждали участия в наступлении. При первом же знакомстве выяснилось, однако, что необходимых знаний и опыта работы в военно-полевых условиях ни у кого не было. Хирурги, в большинстве своем заурядврачи, только что окончили институты. Они не знали толком, как обрабатывать раны, накладывать гипсовую повязку на поврежденные конечности, ушивать открытые пневмотораксы, оперировать на органах брюшной полости. Эти и многие другие вопросы подготовки врачей встали во всей остроте: времени было в обрез.

Так родился Камышинский «университет». Используя каждый час, все сели за учебники и атласы, изучали инструкции и положения по оказанию хирургической помощи раненым. Врачи попросили провести с ними несколько занятий по топографической анатомии и оперативной хирургии применительно к работе в военно-полевых условиях. В спортивном зале одной из школ организовали секционную. Каждый врач имел теперь возможность не только практически изучить ту или иную анатомическую область, но и проделать на органах и тканях типичные операции, с которыми ему вскоре придется иметь дело. Разница между нашим «университетом» и обычным медицинским институтом состояла, пожалуй, лишь в том, что здесь не нужно было никого подгонять.

С утра и до поздней ночи врачи сидели над анатомическим атласом, осваивали технику ампутации конечностей, удаления ребер, вскрытия трахеи и других операций. Здесь на занятиях, мы вырабатывали единую тактику по оказанию хирургической помощи и этапному лечению раненых в соответствии с указанием Главного хирурга Советской Армии. Подробно разбирали также формы оказания специализированной помощи раненым: в каких госпиталях лучше организовать нейрохирургическую помощь, то есть помощь раненным в голову, а в каких — общехирургическую обработку.

Армейский хирург В. А. Русанов предупредил нас, что специализированную помощь раненым сможет оказывать любой госпиталь, так как им будут приданы группы специалистов — нейрохирургов, офтальмологов, челюстно-лицевых хирургов, невропатологов и т. д. А врачи госпиталя общехирургического профиля должны научиться безупречно оказывать хирургическую помощь раненным в грудь, живот, таз и конечности. Поэтому на занятиях каждый врач в полном объеме проделывал все типичные операции, начиная от хирургической обработки раны мягких тканей до сложных операций на органах живота, грудной клетки и таза.

Наиболее трудный раздел хирургии — ранения полостных органов — потребовал тренировки на собаках. На них проводили резекцию ребер, вскрытие трахеи, ушивание открытого пневмоторакса. Очень важно было отработать технику наложения кишечного шва, научить молодых хирургов грамотно производить ревизию, то есть проверку состояния органов брюшной полости, а также ушивать мелкие ранения кишок и удалять поврежденную их часть.

Начальнику ПЭПа пришлось расщедриться и выделить на практические занятия гипс, бинты, чтобы можно было обучить врачей и сестер технике наложения глухих гипсовых повязок. «Профессором» по технике гипсования в «университете» была А. И. Лапина. Она успешно добивалась от всех врачей и медсестер умения быстро и безупречно накладывать на поврежденные конечности гипс и временные шины.

Командующий армией генерал В. Д. Цветаев одобрительно относился к нашим занятиям и благодарил начальника санитарного отдела за умелую организацию подготовки врачей и медицинских сестер к предстоящим боевым операциям.

Большую помощь в организации «университета» и его работе оказывал комиссар госпиталя А. Ф. Комаров.

Комиссар уже в летах, но выглядел браво: тщательно пригнанная шинель туго перетянута портупеей, а сбоку висел больших размеров маузер, вызывавший у всех нас улыбки. Позднее, когда комиссар уже был на передовой, во время одной из атак вражеская пуля в щепки раздробила деревянный футляр маузера, не задев Комарова.

Был он невысокого роста, плотный, с большой, как бы квадратной формы, головой и характерным прищуром подслеповатых глаз за очками в металлической оправе. Говорил медленно, чуть растягивая слова и как бы подчеркивая их жестом руки. Комиссар не любил вмешиваться в административные дела и подменять начальника госпиталя, даже когда того не было на месте. Ему больше по душе дружеские, доверительные беседы, которые он ведет то с ранеными, то с персоналом. Особенно с теми, кто сник, приуныл или устал. К такому комиссар подсядет, незаметно вызовет на откровенный разговор. Сколько раз ему приходилось успокаивать, ободрять, вселять в сердца людей бодрость и надежду!