Рэнди Эпштейн - Возбуждённые: таинственная история эндокринологии. Властные гормоны, которые контролируют всю нашу жизнь (и даже больше)

Статья и книга, опубликованные еще до смерти молодого человека, также обвиняли Мани в том, что тот заставил ребенка вступать в половую связь со своим братом-близнецом. Шумиха поднялась очень громкая. Команда из госпиталя Хопкинса раскритиковала публикации и защищала Мани вплоть до самой его смерти в 2008 году. Но публика, которая восхищалась Мани как сексуальным либертарианцем и поборником прав гомосексуалистов, теперь считала его извращенцем. Сейчас большинство историков хорошо осведомлены и о хороших, и о плохих чертах его характера. По словам кандидата наук Катрины Карказис, медика-антрополога из Центра биомедицинской этики Стэнфордского университета, автора книги Fixing Sex («Исправление пола»), несмотря на все свои недостатки и якобы имевшее место насилие, Мани впервые создал «подробный анализ всех сложностей биологического пола»[24]. Он связал вместе эндокринологию, психологию и хирургию.

Превращение из Брайана Салливэна в Бонни Салливэн было решением, соответствующим лучшим практикам того периода. Смену пола провели незадолго до крайнего срока в 18 месяцев. Врачи Колумбийского университета были совершенно уверены, что поступают правильно. Если верить протоколу Хопкинса, Бонни должна была стать еще одной историей успеха.

Но не вышло. После того как память о Брайане была стерта, Бонни перестала говорить. Никто не знает, почему; даже сама Бонни не смогла ответить на этот вопрос много лет спустя. Скорее всего, малыш пережил сильнейший шок: никто больше не называл его Брайаном; кто такая Бонни? Что случилось со штанами Брайана, его любимыми игрушками? Со всем миром Брайана?

Бонни сделали еще одну операцию в восемь лет. Врач сказал ей, что нужно сделать операцию, чтобы избавиться от болей в животе – хотя, как она рассказывала позже, живот у нее вовсе не болел. Ей, конечно же, никто не сказал, что врач собирается разрезать ей живот, чтобы извлечь ткань яичек. Бонни положили в Колумбийский пресвитерианский госпиталь 10 сентября 1964 года, и она провела там 16 дней в палате с восемью другими детьми. Из-за ее необычного «заболевания» и потенциальной педагогической пользы фотограф снимал Бонни – худую девочку с короткими волосами и изящными чертами лица – обнаженной, а также сделал несколько крупных планов ее гениталий. Перед операцией девочка прошла множество обследований. Когда ей засовывали пальцы во влагалище и анальное отверстие, она была в ужасе. Она чувствовала себя уродом. Других детей не обследовали так, как ее; их никто не фотографировал.

Психиатры сказали ей, что операция прошла великолепно. Они заверили миссис Салливэн, что у Бонни начнутся месячные, у нее будут парни, она выйдет замуж и родит детей. Но Бонни не чувствовала себя так же, как другие девочки. Ей было очень плохо.

МАЛЬТА СТАЛА ПЕРВОЙ СТРАНОЙ, ГДЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНО ЗАПРЕТИЛИ ОПЕРАЦИИ НА ГЕНИТАЛИЯХ У ИНТЕРСЕКСУАЛЬНЫХ МЛАДЕНЦЕВ.

В 10 лет родители рассказали Бонни, что ей удалили клитор, но не объяснили, что такое клитор. Они сказали, что если бы она была мальчиком, то у нее был бы пенис, но раз у нее влагалище, пенис ей вовсе не нужен.

Бонни еще в начальной школе поняла, что ей нравятся другие девочки, и решила, что ее ждет одинокая, изолированная жизнь. Она погрузилась в чтение книг и заинтересовалась компьютерами, когда большинство людей еще даже не знали, что это такое. Она поступила в университет, потом бросила его, однажды сбежала из дома, даже жила какое-то время в коммуне хиппи, но в конце концов получила диплом Массачусетского технологического института (МТИ).

Впрочем, все это время ее преследовала таинственная медицинская история. В 19 лет она пошла в библиотеку и стала читать книги о сексуальности и анатомии гениталий, в том числе о гермафродитизме[25]. Но это показалось ей слишком странным. Еще она читала о ДЭС – гормональном препарате, который часто давали беременным женщинам, чтобы предотвратить выкидыши, а позже обнаружилось, что он повышает риск рака и ненормального развития репродуктивных органов у детей, подвергшихся его воздействию[26]. (Именно против этого лекарства категорически возражала доктор Джорджанна Сигер Джонс.) Бонни была уверена, что она тоже из «детей ДЭС» и у нее будет рак.

В 20 лет, когда она жила в Сан-Франциско – еще до того, как поступить в МТИ, – она записалась на прием к гинекологу и уговорила его достать ее медицинскую карту. Колумбийский пресвитерианский госпиталь прислал врачу в ответ на его запрос лишь три листа из явно очень обширных записей.

«Похоже, ваши родители не были уверены, мальчик Вы или девочка», – сказал врач, отдавая ей присланные бумаги.

Бонни прочитала: «гермафродит».

Еще она прочитала: «Сомнения в определении пола: у ребенка есть и пенис, и влагалище».

А еще она увидела имя, данное ей при рождении: Брайан Артур Салливэн.

«Я прочитала эти три страницы, но не обсуждала их ни с кем. Я была шокирована, мне было очень стыдно», – рассказывала она мне. В ней медленно закипал гнев. Позже она размышляла о самоубийстве.

Со временем Бонни удалось достать медицинскую карту целиком, включая доклад патологоанатома о ее ампутированном в 1958 году клиторе. Там говорилось: «Образец 1 – клитор: продолговатая цилиндрическая пенисообразная структура длиной 3 см». В эти 3 см включалась не только внешняя часть, но и внутренняя, которая также была удалена. Некоторые женщины сохраняют слабые сексуальные ощущения после удаления части клитора, но в случае с Бонни этого не произошло. В отчете о биопсии ее половых желез говорилось: «ткань яичников… ткань семенников… истинный гермафродит». А еще она прочитала отчеты медсестер о своем пребывании в госпитале в восемь лет: «Тихая, необщительная. Помогала убираться в палате».

Бонни нашла утешение в феминистской литературе. В 1993 году Энн Фаусто-Стерлинг, профессор из Университета Брауна, опубликовала статью в журнале The Sciences , в которой задала вопрос: почему дети, рожденные с атипичными чертами, обязаны жить жизнью одного или другого пола[27]? Она в довольно шутливом тоне заявила, что полов на самом деле пять, а не два, а еще раскритиковала практику операций на гениталиях у новорожденных, которые могут совершенно испортить женщине половую жизнь.

Бонни испытала облегчение, увидев, как в уважаемом журнале ставят под сомнение методы лечения людей, похожих на нее, и написала письмо редактору, которое опубликовали в следующем номере. В этом письме она призывала врачей отказаться от термина «гермафродит», который вызывает ассоциации с цирковыми кунсткамерами, и заменить его термином «интерсекс». Бонни не придумывала слово «интерсекс» – оно уже много лет использовалось наравне с «гермафродитом». Она стремилась именно уничтожить термин «гермафродит»[28].