Питер Хёг - Темная сторона Хюгге

Метте не способна даже мысленно представить себе, как она идет с мужчиной, взявшись с ним за руки. Она прекрасно помнит, что она это делала, и ей казалось это таким же естественным, каким это, очевидно, кажется сейчас другим, но она помнит это какой-то совершенно рассудочной частью своего мозга, рука и сердце не хранят этих воспоминаний. Сперва она встречалась со многими мужчинами, но все время чувствовала, что все это не ее, а потом встретилась с тем самым, единственным. Их кожа и волосы, души и руки-ноги срослись. Ну да, в таком теле гораздо больше неудобств по сравнению с приобретенными преимуществами. Метте лишилась не только Серена, но и полностью утратила способность к цельности и представление о том, что ее возможно вернуть. Видишь, ей уже больше не больно от того, что она знает – ее рука никогда не будет никому принадлежать. И ее губы распрограммировали, врожденная жажда поцелуя стала слишком болезненной, и теперь этой жажды больше нет, вожделения нет, рана заросла.

Ну, в общем, бывает, когда она смотрит какой-нибудь фильм, и они там целуются взасос, она смотрит на них, как будто это идет передача про животный мир, про каких-нибудь африканских ящериц. Можно же быть настолько странными! Какие удивительные вещи они способны проделывать ртом, да еще так долго.

Конечно же, Метте знает, что они делают, и она не стала бы отметать возможность того, что она и сама снова будет вести себя подобным образом. Было бы здорово, просто здорово, но это потребует новых ран, и откроются старые, по крайней мере, появится что-то новое, и ему понадобится место, чтобы отрасти или вторгнуться внутрь извне.

О чем ей вообще говорить с мужем, если таковой вдруг появится в будущем? Она прислушивается к супругам и парочкам влюбленных: они беседуют обо всем том, о чем она просто думает, например, что бы такое съесть на ужин, о том, что закончилась туалетная бумага и как чудно цветет яблоня, потом доедем на шестом автобусе до центрального вокзала, а там пересядем на поезд, вот как, можно было бы продолжать до бесконечности – они произносят вслух все то, о чем Метте думает про себя. В какой цвет выкрасить стену, в этот или лучше в другой – вот что они обсуждают, вот на какие темы разговаривают. Метте с уверенностью подтвердит, что, когда ты не вел подобных разговоров пять-шесть лет, то теряешь даже понятие о том, что бы такого ты мог в подобную беседу привнести. Она смутно помнит, что когда-то быть одной ощущалось как тяжесть. О, только подумать, что у людей есть кто-то, с кем они спорят, есть кто-то, с кем принимаются совместные решения, однако ты усваиваешь, что здесь есть и еще одно обстоятельство, по поводу которого бесполезно лить слезы (хотя она таки лила и ревела белугой), а потом усвоила: единственное, что тебе остается – это зайти в магазин, попросить продавца в отделе лако-красочных материалов принести «модный белый», потом отправиться в «Икею» и никогда потом не сожалеть о сделанном выборе.

Роберт Золя Кристенсен

Роберт Золя Кристенсен родился в 1964 году. Он пишет в разных жанрах: от скандинавского остросюжетного романа и детских книг до современной мозаичной прозы, которую трудно отнести к какому-либо жанру, и специальной литературы. Золя Кристенсен дебютировал в 1997 году романом «Молчание Кристины». В общей сложности он издал более 30 книг. Переведен на английский, французский, немецкий и другие языки. Прозаические произведения Роберта Золя Кристенсена часто балансируют на грани художественного вымысла и документального описания, при этом они основательно приправлены черным юмором. Однако в его творчестве встречаются и психологические романы, конфликт которых строится на семейных взаимоотношениях: «А умер-то Кнуд» (2019) или «Воздушные шарики запрещены» (2017). В антологии представлены фрагменты самой обсуждаемой критиками книги Кристенсена «Исчезновение Гленна Видеманна» (2012), жанр которой можно охарактеризовать как короткий мозаичный роман. Исчезновение Гленна Видеманна

Пролог

Гленн Видеманн исчезает по непонятной причине 2 января 2011 года. Приходской священник немедленно объявляет своим долгом отыскать его. Расследование приводит его, в частности, в Нью-Йорк, где вроде бы, говорят, живет старшая сестра Гленна Видеманна. Но при этом в течение одной недели он замечен в районе Вестербро в Копенгагене и на Ваттовом море вблизи от границы с Германией. Спустя полгода после исчезновения Гленна находят в Роскилле-фьорде: там, где он прыгнул в воду, оказалось очень мелко. Он остается в живых, но его парализует от шеи до ног, и он утрачивает речь. «Исчезновение Гленна Видеманна» – это попытка составить из отдельных фрагментов образ Гленна: что он был за человек и какой была его жизнь.

I

Все началось с того, что исчез трактор Иба. Он стоял припаркованный в самом дальнем уголке парка. Никто толком не знает, сколько времени прошло с тех пор, но это случилось как раз в тот день, когда с моря на берег наползла полоса густого тумана, и когда он рассеялся, трактор уже поминай как звали. Никто не знает, что об этом думать, ведь его могли и просто спереть, но, когда этой весной при похожих обстоятельствах пропало пять коров, поползли слухи. Поэтому мы решили сегодня прочесать мелководье, а в воздухе висит такое количество капель влаги, что еще чуть-чуть, и мы начнем всасывать в себя эту гущу. Нам пока не попались ни коровы, ни тракторы. Зато мы видим кучу тележек, которые, как многие из вас наверняка помнят, в больших количествах пропадали с парковок супермаркетов. Я сказал ребятам, что мы ищем не тележки, черт с ними, но мои слова не находят в них должного понимания, и, хотя волочить тележки по песку стоит неимоверных усилий, Торбен, Ханс Отто, Карен и еще один парень, как там его по имени, решают вытащить их на берег. Ну и бог с ними. Остальные продолжают продвигаться в сторону третьей песчаной отмели, где мы наметили немного передохнуть. Тулле по-прежнему рядом со мной, она из Слагельсе, у них там отвратная вода на вкус, это все, что мне известно про Слагельсе. Я это знаю точно, потому что у воды в бутылке, которую постоянно сует мне Тулле, привкус мыла. Но мы продолжаем продвигаться вперед, Тулле и я, неважно, вкусная вода или нет, мы продолжаем продвигаться.

II

В этом мире и правда происходят невероятно странные вещи: исчезают люди, хорошие соседи уходят из дома и не возвращаются, а тут я начал прибираться у себя в комнате, с чего-то же нужно начинать (у нас в саду столько яблок!), из всех комнат выносятся вещи, стены нужно помыть и покрасить (это белый налив, ужасно кислый, в рот не взять), и вот я в процессе уборки в выстуженной комнате для гостей обнаружил коричневый фотоальбом, он стоял на полке, почти задвинутый за книги, так что в нем может вдруг обнаружиться что-то интересное, я прихватываю его с собой, полистаю вечером за чашкой кофе, грызя яблоко. (Все-таки не хватает у меня духу выбрасывать еду на помойку.)