Анна Козачина - Литература Японии

В 1933 г. Таками был арестован. Он не был членом компартии, но при обыске в его доме был найден номер газеты «Акахата», органа Компартии Японии. Свое пребывание в тюрьме Таками раскрыл в рассказе «Поворот», который впоследствии вошел в качестве главы в неоконченную повесть «Бездна» (1950). В ней автор фактически описал себя, только под именем Цуноми.

Во время войны Таками был послан в Бирму и Китай. Его произведения того времени написаны в духе националистических идеалов «Великой Восточноазиатской сферы сопроцветания». После войны Таками Дзюн, как и многие другие, совершил новый «поворот»: в это время он видел свою миссию писателя уже в том, чтобы рассказать о жизни японской интеллигенции в 20—30-х гг. XX в. Свое намерение отчасти осуществил в двух последних произведениях — «Бурный поток» (1959) и «Чувство отвращения» (1960—1963). Большой интерес представляет также его литературоведческая работа «История расцвета и упадка литературы периода Сёва» (1952—1957). Так Таками Дзюн стремился преодолеть пережитый им в 30-е гг. тяжелый кризис.

Одним из известных авторов литературы «поворота» стал Симаки Кэнсаку, который до своего ареста никогда не собирался быть писателем. Поступив в университет Тохоку в Сэндай, он сразу же стал активным участником левого студенческого движения. Вместе со своими товарищами участвовал в создании первого профсоюза в Сэндае.

В 1926 г. Симаки оставил учебу и уехал на Сикоку, чтобы организовать там крестьянский кооператив. В 1927 г. он вступил в Компартию Японии и на выборах 1928 г. вел агитационную работу в пользу кандидатов от нее. 15 марта 1928 г. он был арестован; в 1932 г., выйдя из тюрьмы, нашел работу на книжном складе и начал собирать материал по крестьянскому движению.

В 1935—1936 гг. он написал еще несколько рассказов о жизни человека, вышедшего из заключения после совершения «поворота». Поскольку эта тема была близкой для многих из его читателей, рассказы Симаки пользовались популярностью. В 1937 г. Симаки написал свое первое крупное произведение — повесть «Восстановление» («Сайкэн») — о возобновлении работы крестьянского кооператива. Повесть была запрещена на десятый день после ее выхода в свет, а Симаки получил серьезное предупреждение. Однако он не замолчал, и в 1938 г. вышел его роман «Поиски жизни», в котором автор наконец пришел к отказу от своих прежних убеждений. В романе нет никаких интересных событий, образ героя недостаточно разработан и ординарен, тем не менее роман имел необыкновенный успех и в течение нескольких лет выдержал ряд переизданий.

В 1939 г. Симаки поехал в Маньчжурию, чтобы посмотреть на жизнь японских крестьян-колонистов, и нашел, что там им жилось гораздо лучше, чем на родине. Это, вероятно, убедило его в правильности политического курса правительства. В 1941 г. Симаки слег. Его последним произведением была автобиографическая повесть «Краеугольный камень» (1944), написанная за год до смерти. Главный герой повести после многолетних исканий и трудностей отправляется в Маньчжурию и осуществляет там свою мечту — создание образцовой японской деревни. В повести Симаки возмущался расистской политикой США в Азии, но приветствовал колониальную политику Японии. Симаки умер в августе 1945 г., так и не поняв ложность своих новых убеждений.

Такова была ситуация в стране накануне Второй мировой войны, а после принятия Программы всеобщей мобилизации национального духа (1937) и Закона «О всеобщей мобилизации нации» (1938) она еще более усугубилась. Была провозглашена эра новой структуры, ознаменовавшаяся многочисленными указами и распоряжениями, которыми усиливались ограничения свободы слова, печати, собраний. При Совете министров был создан отдел информации, призванный наблюдать за тем, чтобы вся печатная продукция «соответствовала интересам национальной политики».

С началом войны на Тихом океане все литературные объединения были распущены и заменены Японским литературным патриотическим обществом. Перед членами Общества была поставлена задача способствовать своим творчеством воспитанию народа в духе преданности императорскому трону. Право на существование получала только литература, отвечающая целям дальнейшей эскалации агрессивной войны. Многие писатели младшего поколения были призваны в ряды действующей армии, часть из них попала в «отряды пера» — специальные отряды военных корреспондентов. Проникнутые идеями японизма и милитаризма репортажи, повести, рассказы, принадлежавшие к так называемой литературе о материке, которая воспевала действия японских военных в Китае, и к литературе о морях, восхвалявшей пиратские подвиги Императорского военно-морского флота в Южных морях, заполонили страницы периодических изданий. Возник даже новый жанр эйю-бидан （英雄美談） — повести о героях. А всякая попытка сколько-нибудь объективного отражения действительности пресекалась. И прогрессивно настроенные литераторы, и писатели, далекие от политики, не избежали запрета на публикацию своих произведений, если в них не было прямого восхваления режима террора и насилия, установившегося в стране.

Литература послевоенного времени.К моменту окончания Второй мировой войны литературная жизнь в Японии практически замерла. Таковы были результаты культурной политики, проводившейся японским милитаристским государством на протяжении полутора десятка лет. Однако после окончания войны, в соответствии с принципами Потсдамской декларации, в Японии был проведен ряд важнейших демократических преобразований. Новая Конституция, принятая в ноябре 1946 г., провозгласила принцип суверенной власти народа, законодательно закрепила мирный характер внешней политики страны, признание свободы деятельности политических партий, профсоюзов, крестьянских союзов и других массовых организаций, уравнение в правах женщин и др. Император был вынужден публично отказаться от мифа о божественном происхождении японской монархии. Был отменен Закон «Об охране общественного спокойствия», который на протяжении многих лет служил основанием для подавления всякой свободной мысли; профашистские общественные и культурные организации, в том числе Японское литературное патриотическое общество, были распущены, прежние органы контроля над культурной жизнью — упразднены.

Многие японские литературоведы считают, что в послевоенной японской литературе сразу наметились три основных направления: традиционное （伝統文学）, демократическое （民主主義文学） и так называемое послевоенное — сэнгоха （戦後派）.

Гэмбаку-бунгаку — «литература об атомной бомбе».Тогда же появилась 原爆文学 гэмбаку-бунгаку, так называемая «литература об атомной бомбе», которая была тесным образом связана с демократическим направлением . Поэты и писатели, ставшие очевидцами бомбардировок, спешили рассказать об этой небывалой трагедии. Произведениям начального этапа была присуща заметная детализация в описании самого взрыва, всех последовавших за ним ужасов, но на следующих этапах развития гэмбаку-бунгаку усиливается социально-философское осмысление атомной трагедии. Показывается углубление пропасти между оставшимися в живых жертвами атомной бомбардировки и другим населением Японии. Вскрываются причины, приведшие к атомной трагедии. С особой силой поднимается проблема ответственности за это преступление, за уничтожение сотен тысяч людей оружием, применение которого не вызывалось никакой военной необходимостью, за искалеченные человеческие судьбы. Произведения приобретают эпический характер.