Елена Капинос - Поэзия Приморских Альп. Рассказы И. А. Бунина 1920-х годов

Поэтические неологизмы Боратынского, по наблюдению С. Г. Бочарова, нередко помечены «отрицательным знаком» (см.: Бочаров С. Г. О художественных мирах. М.: Советская Россия, 1985. С. 69–70). Выбор печального «элизийского» слова с отрицательной приставкой, вероятнее всего, не случаен заглавии Бунина. Три из пяти рассказов Приморских Альп включают морфемы отрицания или неопределенности: «Неизвестный друг», «В некотором царстве», «Несрочная весна».

Боратынский Е. А . Полное собрание стихотворений. С. 176.

Топоров В. Н. Встреча в Элизии: Об одном стихотворении Баратынского // Сборник статей и материалов к 50-летию Лазаря Флейшмана / Stanford Slavic Studies. Stanford, 1994. Vol. 8. P. 197–222.

Боратынский Е. А . Полное собрание стихотворений. С. 177. У Бунина «несрочная весна» в цитате из Боратынского выделена курсивом, что усиливает ощущение композиционного кольца: рассказ об июльском путешествии в провинцию начинается и заканчивается «несрочной весной». И вообще связка мотивов весны, смерти и кладбища очень характерна для Бунина (см. главу IV настоящей книги – «Бунинский тезаурус смерти»).

См.: Летопись жизни и творчества Е. А. Боратынского / Сост. А. М. Песков. М.: НЛО, 1998. С. 5. См. также художественную, тесно сплетенную со множеством серьезных исторических событий XVIII в. летопись рода Боратынского и подробное описание имения Мара в кн.: Песков А. М. Боратынский. Истинная повесть. М.: Книга, 1990.

Высказываясь о «Запустении Боратынского», И. Бродский тоже обращает внимание на финальную часть элегии: «я бы сказал, что лучшее стихотворение русской поэзии – это “Запустение”. В “Запустении” все гениально: поэтика, синтаксис, восприятие мира. Дикция совершенно невероятная. В конце, где Баратынский говорит о своем отце “Давно кругом меня о нем умолкнул слух, / Прияла прах его далекая могила. / Мне память образа его не сохранила…” Это все очень точно, да? “но здесь еще живет” И вдруг – это потрясающее прилагательное: “…его доступный дух”. И Баратынский продолжает: “Здесь, друг мечтанья и природы, / Я познаю его вполне…” Это Боратынский об отце… “Он вдохновением волнуется во мне. Он славить мне велит леса, долины, воды…” И слушайте дальше, какая потрясающая дикция: “Он убедительно пророчит мне страну, / Где я наследую несрочную весну, / Где разрушения следов я не примечу, / Где в сладостной тени невянущих дубов, / У нескудеющих ручьев…” Какая потрясающая трезвость по поводу того света! “Я тень, священную мне, встречу” 〈…〉 Тот свет, встреча с отцом – ну кто об этом так говорил?» (Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. М.: Независимая газета, 1998. С. 229).

Бунин И. А. Окаянные дни. М.: Советский писатель, 1991. С. 40.

Бунин И. А. Окаянные дни… С. 35.

Там же. С. 18–19.

Бунин И. А. Окаянные дни. С. 31–32.

Б. А. Грифцов так описывает сюжет «Большого Мольна»: «Это повествование о бродяге, который ищет чудесных приключений, фантазия о которых возникла в голове непоседливого школьника. События просты: по дороге на станцию Мольн заблудился и попал на курьезный праздник. Отныне имение, клонившееся к упадку, будет казаться ему “таинственной вотчиной”, его владелица хрупкая Ивонна и ее беспутный брат будут для него носителями особых событий» ( Грифцов Б. А. Теория романа. М.: Совпадение, 2012. С. 157).

Бибихин В. В. Внутренняя форма слова. СПб.: Наука, 2008. С. 131.

Отбор образов («la selection des images»), их узнавание («la reconnaissance des images»), сохранение, («la survivance des images») фиксация и разграничение («la delimitation et de la fixation des images») – все это подробно описывается в «Материи и памяти» А. Бергсона.

Бергсон А. Материя и память // Бергсон А . Собр. соч.: В 4 т. М.: Московский Клуб, 1992. Т. 1. С. 246.

См. об этом: Евлампиев И. И. Человек перед лицом абсолютного бытия: мистический реализм Семена Франка // Семен Людвигович Франк. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. С. 163–196.

Эйхенбаум Б. Анри Бергсон. Восприятие изменчивости / Пер. с франц. // B. А. Фроловой // Запросы жизни. СПб., 1912. 30 декабря. С. 3013–3014; Эйхенбаум Б. Бергсон о сущности своей философии // Бюллетени литературы и жизни за 1912–1913 год. Т. I. Литературный отдел. М.: Типография Саблина, 1913. С. 494–499.

И. Ю. Светликова отмечает, что после выхода рецензии Эйхенбаума на русский перевод «Восприятия изменчивости» Бергсона, упоминаний о Бергсоне в работах формалистов не обнаруживается, зато позже, уже в 1970-х гг. в частной беседе В. Шкловский назовет Бергсона «непроцитированным автором» (См.: Светликова И. Ю. Новый ЛЕФ: история и литературно-художественные концепции: Дис…. канд. искусствовед. СПб., 2001. С. 136). И. Ю. Светликова подробно исследует влияние Бергсона на «Ритм и синтаксис» О. Брика (Там же. С. 136–141; Светликова И. Ю. Истоки русского формализма: Традиция психологизма и формальная школа. М.: НЛО, 2005. // C. 71). «Бергсонианству» Шкловского и Эйхенбаума посвящены отдельные главы в недавней книге Я. С. Левченко, см.: Левченко Я. С. Другая наука: русские формалисты в поисках биографии. М.: ВШЭ, 2012. С. 46–58.

Широкая панорама этих проблем, включающая в себя и миры русских формалистов, представлена у М. Б. Ямпольского, см.: Ямпольский Б. М . Пространственная история. Три текста об истории. СПб.: Книжные мастерские; Мастерская «Сеанс», 2013.

Кертис Дж. Борис Эйхенбаум: его семья, страна и русская литература. СПб.: Академический проект, 2004. С. 110.

Как показал Дж. Кертис, главной книгой Франка для Эйхенбаума и формалистов стала диссертация Франка «Предмет знания» (1915), но мы будем обращаться к более позднему «Непостижимому», где Франк не только сохраняет, но и четче формулирует основные идеи «Предмета знания».

Там же. С. 101.

Там же.

Отталкиваясь от «Моего временника», описывает историософию Эйхенбаума Я. Левченко. См.: Левченко Я. История и фикция в текстах В. Шкловского и Б. Эйхенбаума в 1920-е гг. Tartu: University Press, 2003. C. 111–126; Он же. Другая наука… 2012. С. 167–220.

Эйхенбаум Б. М. Мой временник // Эйхенбаум Б. Мой временник. Маршрут в бессмертие. М.: Аграф, 2001. С. 38.

Сливицкая О. В. «Повышенное чувство жизни»: Мир Ивана Бунина. М.: РГГУ, 2004. С. 64. Здесь же уместно будет привести стихотворный афоризм Бунина «Нет в мире разных душ и времени в нем нет» («В горах») и определение бунинского художественного времени, принадлежащее Ю. Мальцеву – «некая меняющаяся неподвижность» ( Мальцев Ю . Иван Бунин. Frankfurt(AM); Moskau, 1994. С. 29).