Никола Кайтез - Философия энтропии. Негэнтропийная перспектива

Уменьшение социальных различий – негэнтропийный процесс. Но если бы социальные различия были упразднены полностью и безоговорочно декретом или силой, если бы социальное равенство достигло совершенства во всех деталях, то была бы утеряна мотивация любого инвестирования дополнительной энергии, способной сыграть общественно конструктивную роль. Без какой бы то ни было конкуренции идей движение общественной энергии пришло бы к недопустимому равновесию, тем самым потеряв свою силу. Здесь требуется особая осторожность: нестабильное равновесие должно базироваться не на принципах рынка, а на принципах социальной ответственности (значит, прежде всего, на конструктивных, негэнтропийных началах). Если некие группы людей должны затрачивать экономически неоправданно большую долю энергии и времени на выживание, не удовлетворяя при этом своих основных потребностей, то энтропия в обществе не искоренена, даже если коллектив способен функционировать долгосрочно.

Чтобы мыслить философски (содержательно и претенциозно), человек должен уметь рассуждать об экономике, как сельский житель (скромно и пунктуально). Чтобы стать в метафизическом плане сложнее, человеку необходимо стать проще в материальном плане. Сложность является предпосылкой креативности, а простота – предпосылкой адаптивности. Цивилизация приближается к негэнтропийному пути, если она одновременно адаптивна и креативна. Оптимальная адаптивность обеспечивает минимальные затраты энергии при максимальной производительности в сфере материального обмена, тогда как в сфере духовного обмена подобную производительность обеспечивает оптимальная креативность. В материальном плане экономичность имеет свои границы, но в духовном плане их нет. Долговременное, истинное преодоление объективации приводит к взлету на качественно новый уровень существования, к созданию энергии добавленной, а не размененной . Прорыв в направлении радикальной, глубинной негэнтропии осуществляется благодаря духовной креативности при адекватном стечении материальных обстоятельств.

Адам Смит, разбиравшийся в области рыночной экономики, был убежден, что за периодом роста должен следовать долговременный период стагнации. Джон Стюарт Милль также предупреждал, что рост в конечном итоге ведет к стационарному состоянию капитала и богатства и что такая фаза будет прогрессом по сравнению с предыдущей. Это вовсе не подразумевает неизбежность стагнации в человеческом совершенствовании. Напротив, пространство для духовного, морального и социального прогресса будет только расширяться, утверждает Милль. Когда человеческий разум не должен будет тратить драгоценную энергию на борьбу с конкуренцией на денежно-рыночных основах, вероятность улучшения на всех уровнях повысится.

Джон Мейнард Кейнс признает, что алчность, ростовщичество и любовь к деньгам – отвратительные пороки, которым, ради экономического процветания, приносят в жертву вещи более значительные и постоянные. Возможно, настанет день, – пишет Кейнс, – когда экономические проблемы (как средства) будут занимать скромное место в нашей жизни, а арена разума и сердца будет занята субстанциальными потребностями человека. Правда, экономика формирует не только экономическое мироощущение человека, но и эмоциональное, ценностное, метафизическое и любое другое восприятие, поэтому трудно представить себе потребительское общество, в котором значительное множество людей перешло бы от средств к целям .

Технический прогресс повышает эффективность использования ресурсов, но скорость потребления этого ресурса тоже имеет тенденцию роста. Это явление так называемого обратного эффекта потребления ( парадокс Джевонса – по имени экономиста Уильяма Джевонса). Повышенная эффективность снижает цену, но тем самым повышает спрос, сводя на нет позитивный эффект экономии. Если бы повышение эффективности не повышало наших аппетитов, социальная энтропия снижалась бы. Однако, повышение эффективности использования энергии и материи почти всегда отстает от экономического роста, а это приводит к энтропии. Существуют также принципиальные термодинамические и практические ограничения для любого повышения эффективности. Кроме того, теоретически и практически невозможно бесконечно повышать эффективность использования ресурсов [57].

Человеческий интеллект корректирует циркуляцию материи в соответствии со своими потребностями, подчиняя природу собственным интересам. Он использует результаты энтропии в репродукционной цепи вход-выход-управление-механизмобратные связи-наука-знание-образование .

Разумеется, человек часто сам наносит урон окружающему миру. Энтропия в экономике является не только убытком в циркуляции материи, но и уроном, нанесенным человеческой деятельностью (управляющей, производительной, интеллектуальной, ресурсной). Чтобы повысить парциальную эффективность (внутри семьи, компании, класса, страны или какой бы то ни было другой системы) человек, сознательно или бессознательно, уменьшает не только эффективность в данном времени, но и долгосрочно поддерживаемую глобальную эффективность. Подобно тому, как термодинамическая энтропия сказывается в увеличении тепла за счет работы, так и общественно-экономическая энтропия выражается в кристаллизации органического состава капитала за счет труда. С учетом того, что в реальности интенсивность ценности уменьшается при растущем удовлетворении потребностей (хотя это не заметно на уровне денег, как символического кванта общественной энергии), несомненная часть новообразованной ценности, аккумулирующаяся увеличением капитала, тратится на общественно нецелесообразные принципы, вместо того чтобы остаться в распоряжении рабочей силы (которая этой ценностью удовлетворяла бы свои онтологические первичные потребности, уменьшая тем самым энтропию общества). Рациональное поведение должно быть результатом осознания необходимости долгосрочного сохранения сложного экономико-экологического организма, а не просто стремлением к умножению полезности или удовольствия.

Смягчение классовых противоречий могло бы уменьшить силу энтропии потребительского общества. Наиболее опасное в смысле энтропии общество – это потребительское общество с классовыми различиями. Дело философии проникнуть в сложную взаимозависимость элементов господствующей общественной структуры. В глобальном плане, ввиду сложности общественного организма, с этой проблемой не в состоянии справиться никакая формально-логическая, механистическая или биологистическая операция. Взаимодействие природной энтропии и энтропии человеческой деятельности представляет собой многовариантную задачу, неразрешимую простыми средствами – брутальной индукцией, чистой аксиоматикой, аппроксимацией и т. д.