Виталий Мальцев - Карл Маркс и большие данные

Многие ученые отмечают, что технический прогресс, а вместе с ним и возможности для эволюции коллективного разума, развиваются в геометрической прогрессии — люди, жившие всего шестьдесят лет назад, не могли представить, что уже их дети будут обладать возможностью моментального обмена почти неограниченного объема информации, находясь в любой точке земного шара. В этом смысле полезно было бы вспомнить некоторые феномены мышления последних поколений вроде «клипового сознания» и «памяти на аутсорс». Технологические открытия ХХ века уже вознесли коллективный разум на принципиально новый уровень, а революция больших данных через годы приведет общество и его возможности к чертам, сегодня кажущимся нам фантастикой.

Вместе с тем наш коллективный разум неоднороден: каждый человек одновременно коммуницирует, обменивается идеями и черпает информацию из огромного числа источников, соприкасаясь с большим количеством групп самого разного размера, от семьи до государства и всего просвещенного человечества. Следовательно, коллективный разум, определяющий совокупность социально приобретенных качеств включенного в общество индивида, в классовом обществе также не является однородным. Возможности использования коллективного разума конкретным человеком во многом предопределены социальным классом, к которому относится данный индивид.Рассматривая эволюцию коллективного разума с точки зрения исторического материализма, нужно отметить, что ограничение доступа к информации, коммуникативным инструментам и, соответственно, передовым возможностям коллективного разума всегда обуславливалось классовым деления общества. Господствующий класс старался получать максимальные привилегии и достижения, способствующие функционированию коллективного разума, в то время как низшие слои населения сперва насильственно, затем экономическими методами, а потом и манипуляционным путем удерживались от овладения его передовыми достижениями.

Интересно также, что великие революции каждый раз предзнаменовали кардинальные изменения форм организации коллективного разума, что позволяло угнетенному классу обрести то, что классики марксизма называли «классовым сознанием», и начать борьбу за революционные изменения. Феодализм, опиравшийся на церковь и присущую ей систему элитарного образования, начал терять свою власть над обществом вместе с распространением доступного обучения как общественного института и новых систем обмена информации (в первую очередь книгопечатанием); это позволило за нескольких сотен лет сформировать и воспитать класс, обладающий уровнем классового сознания достаточным, чтобы противостоять неограниченной монархии. Революционным движениям промышленного пролетариата и последующим социалистическим революциям во многих странах мира также предшествовало массовое развитие доступной пролетариату формы обмена информации (печатные СМИ, развитие типографского метода, но в первую очередь — территориальная привязка к предприятию и компактное проживание пролетариата), сделавшее функционирование коллективного разума масс угнетенного класса возможным для воспитания революционного сознания и противостояния правящему классу буржуазии того времени.

Однако неправильно было бы сказать, что развитие коллективного разума связано только лишь с технологическими коммуникационными инструментами, а возникновение революционных движений определялось лишь средствами обмена информации, а не объективными экономическими противоречиями. Исследователи включают в понятие коллективного разума и поток идей (наиболее наглядным примером распространения классового сознания может являться марксистская философия), и межгрупповые коммуникации (профсоюзное движение, партийное строительство и т.д.). Классики марксизма достаточно широко рассматривали коллективный разум в контексте именно классового сознания, а с конца ХХ века некоторые их последователи (а также преимущественно ученые-кибернетики и специалисты по большим данным) дополняли эти понятия в рамках собственных концепций коллективного разума. Сам Маркс во «Фрагменте о машинах» говорил об «общем интеллекте» (General Intellect) с точки зрения экономики, обращая внимание на то, как с развитием технологий происходит отчуждение человека. Среди советских марксистов схожие проблемы затрагивал Владимир Вернадский и его ученики, привнесшие в науку понятие «ноосферы».

Рассмотрим внутренние противоречия коллективного разума людей. Фундаментальным противоречием, на наш взгляд, является его постоянная дихотомия как строгой иерархической (классовой) структуры и как горизонтальной структуры. На наш взгляд, правильно рассматривать его как систему функционирования общества,выработки решения, а не только как индивидуальное свойство личности.

В иерархических системах функция принятия решений концентрируется в высшем правящем звене, а стоящим на более низких ступенях индивидам отводится все меньше возможностей самостоятельно мыслить и действовать — в своем максимуме низшие звенья низводятся до уровня «датчиков», чья задача ограничивается сбором данных для «правящего класса».

Идеальный коллективный разум с горизонтальной системой пока что существует только в фантастике, однако постоянное противостояние так или иначе изменяет общественные структуры и формы коллективного разума в пользу горизонтальной системы.

Алекс Пентленд проводил масштабные исследования коллективного разума на основе квантитативных больших данных, фиксирующих миллионы часов межличностных коммуникаций членов различных коллективов: «Мы с удивлением обнаружили, что те факторы, которые обычно считаются главными двигателями коллективной производительности, то есть сплоченность, мотивированность и удовлетворенность, не имели статистического значения. Крупнейшим фактором в прогнозировании группового разума было равенство очередности участия в обсуждении; коллективный разум в группах, где лишь несколько людей доминировали в разговоре, был ниже, чем в тех, где очередность участия была распределена более равномерно. Вторым важным фактором был социальный интеллект членов группы, показателем которого была их возможность считать социальные сигналы друг друга», — пишет Пентленд. Горизонтальные системы коллективного разума эффективней, однако построение горизонтальной системы — задача куда более трудная, а при разрастании общества и усложнении его внутреннего устройства она становится нереализуемой силами одних лишь врожденных средств коммуникации. Так, к решающим причинам падения афинской демократии часто относят рост населения полиса, что привело к невозможности участия каждого свободного афинянина в работе коллегиальных органов управления. В отсутствии иных средств коммуникации общественная структура естественным образом сдвинулась в сторону более вертикальной системы. Известно, что примитивным эусоциальным животным свойственен именно горизонтальный тип коллективного разума (вернее, коллективных инстинктов), учитывающий в равной степени интересы каждой отдельной особи в группе. Такую же структуру имел и коллективный разум наших предков во времена первобытнообщинного строя.