Георг Гегель - Наука логики. С комментариями и объяснениями

Согласно Гегелю, обе позиции построены на ошибочных допущениях. Сторонники превосходства естественного права над государственными институтами смешивают разумное решение, которое принимается исходя из совокупности данных, и разумные процедуры, которые помогают действовать наиболее результативно. Так как совокупность данных для развития человечества нам недоступна, потому что мы не знаем до конца намерения друг друга, то государство все равно будет оставаться в качестве механизма для прояснения намерений всего населения. А сторонники государственного насилия также смешивают монополию на власть и монополию на решения: ведь монополия может состоять не только в применении насилия, но и в отказе от него, скажем, при принятии более гуманных законов, которые только делают власть более здравой и прозрачной для себя – и то, что с точки зрения сторонников насилия выглядит компромиссом, с государственной точки зрения будет несомненным развитием. Гегель называет такое развитие переходом от «морали» к «нравственности», а прояснение намерений – предшествующим переходом от «права» к «морали».

По существу, «Философия права» – теория того, как право реализуется не только как система принуждений, но и как система допущений, в самом широком смысле этого слова. Например, «семейное право» осуществляется не просто как взаимные имущественные обязанности (как было у Канта), но и как первоначальный закон гражданской и политической общины с ее возможностями, семья определенным образом допускается до участия в государственных делах и требует этого участия. Политика для Гегеля – это не мир необходимого или возможного, но мир допустимого и допущенного; и философия права помогает понять, как разумное устройство государства не позволяет этим допущениям пасть в «не-право», но всегда сохраняет их как правильность мыслей и поступков.

С. ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ

§ 341

Элемент наличного бытия всеобщего духа , представляющий собою в искусстве созерцание и образ, в религии – чувство и представление, в философии – чистую, свободную мысль, представляет собою во всемирной истории духовную действительность во всем объеме ее внешних и внутренних сторон. Она есть суд, потому что в ее в себе и для себя сущей всеобщности особенное , пенаты, гражданское общество и народные духи в их пестрой действительности, суть лишь как идеальное , и движение духа в этом элементе состоит в выявлении этого состояния.

Духовная действительность – способность духа, высшего умственного начала действовать в истории. Мы бы назвали ее «политической культурой» или «смыслом происходящих событий».

Суд – у Гегеля не просто вынесение приговора, а определенная тяжба, впервые полагающая идеальное как норму, а не только как предмет созерцания. Поэтому мировая история отождествляется у Гегеля с судом.

Пенаты – древнеримские боги домашнего очага, домашнее хозяйство в отличие от государственных задач, а также гражданское достоинство, начинающееся с домашнего порядка.

Народные духи – близко понятиям «народная мудрость» и «политическая воля народа».

§ 342

Так как, далее, мировой дух есть сам по себе разум , и самостоятельное бытие разума в духе есть знание, то всемирная история не есть лишь суд, творимый силой мирового духа, т. е. абстрактная и лишенная разума необходимость слепой судьбы, а необходимое развитие моментов разума и, значит, моментов его (духа) самосознания и его свободы исключительно лишь из понятия его свободы: это – истолкование и осуществление всеобщего духа .

Всеобщий дух – разумные законы, общие для всех, в отличие от законов, принятых или воспринятых ситуативно. Тогда «осуществление всеобщего духа» – это деятельность разума, не ограниченного индивидуальными умозаключениями.

§ 343

История духа есть его деяние , ибо он есть лишь то, что́ он делает, и его деяние заключается в том, что он делает себя, – здесь это означает – себя в качестве духа, – предметом своего сознания, в том, что он постигает себя, истолковывая себя для себя самого. Это постижение есть его бытие и начало (Prinzip) и завершение его постижения есть вместе с тем его отчуждение и его переход. Выражаясь формально, нужно сказать, что дух, снова постигающий это постижение и – это одно и то же – возвращающийся к себе из отчуждения, есть дух высшей ступени в сравнении с собою, каким он был в первом постижении.

Постижение — Гегель различает понимание как создание понятий и постижение как проверку соответствия вещи идее, когда и в вещи видна идея, и в идее видна недостаточность вещи.

Примечание . Здесь место рассмотреть вопрос о способности человеческого рода к усовершенствованию и о его воспитании . Те, которые признавали эту способность к усовершенствованию, что-то предчувствовали относительно природы духа, той природы, которая состоит в том, что он имеет законом своего бытия Γνῶθι σεαντόν (познай самого себя), и, постигая то, что́ он есть , он есть высшая форма, чем та форма, которая составляет его бытие Но для тех, которые отвергают эту мысль, дух остался пустым звуком, так же как и история осталась для них лишь поверхностной игрой случайных , так называемых лишь человеческих , стремлений и страстей. Если они при этом, употребляя выражения – божий промысел и план божьего промысла, и высказывают веру в высшее, веру в то, что историей правит высшая сила, то это остается ненаполненными представлениями, так как они определенно выдают план божьего промысла за нечто непознаваемое и непостижимое для них.

Воспитание – в философии Гегеля не просто формирование человека в детском возрасте, но самораскрытие разума, как только разум начинает раскрывать себя в ясных понятиях, то для человека это становится знанием, а для предметов разума – воспитанием, их правильной подачей. Тогда разумное устроение государства оказывается тоже воспитанием, причем всего человечества, а не только его граждан.

§ 344

В этом деле всемирного духа государства, народы и индивидуумы выступают в их особенном определенном начале , имеющем свое истолкование и свою действительность в их строе и во всем протяжении их состояния ; сознавая это истолкование и эту действительность и будучи погружены в свои интересы, государства, народы и индивидуумы суть вместе с тем бессознательные орудия и органы того внутреннего дела, в котором эти образы преходят, но дух сам по себе подготовляет и осуществляет для себя переход в свою ближайшую высшую ступень.