Витторио Страда - Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

Готовясь к Октябрьской революции [58] Herostraten. Die russische Revolution und die sozialistische Internationale: aus dem Literarischen Nachlass von Paul Axelrod. Jena, s.d., S. 140, 152. , большевики поставили перед собой единственную цель – завоевать «монополию власти для собственной партии»; они были уверены, что это послужит «факелом, который разожжет огонь социальной революции на Западе» [59] Ibid., p. 135, 151. . Если бы их руководство действительно стремилось решить проблемы России – обеспечить мир, провести аграрную реформу и образовать демократическое революционное правительство, о чем они претенциозно заявляли в своих «вводящих в заблуждение демагогических выступлениях», они бы нашли, утверждал Аксельрод, добровольных союзников в социалистическом большинстве Демократического Совещания, в «Предпарламенте» и в Учредительном собрании. Однако их военная хитрость в октябре имела единственной целью предотвращение широкой социалистической коалиции подобного типа [60] Ibid., p. 134 – 137. , а возникший на этой основе строй был не чем иным, как «преторианской диктатурой небольшой группки, руководимой Лениным и Троцким», которая создала себе опору в массах, опираясь на примитивные инстинкты и ненависть бедных к богатым, к живущим в достатке и образованным людям [61] Ibid., p. 153 – 157. . Поэтому, по его мнению, к преступлениям ленинцев против социал-демократии после 1903 года и в ходе всей борьбы между большевиками и меньшевиками теперь добавлялось еще одно, и притом более тяжкое преступление, против одного из главных принципов русского марксизма, отвергавшего как «утопию» прыжок России в социализм; это преступление состояло в том, что большевики узурпировали власть ради придуманной ими цели немедленного установления коммунистического строя в экономически отсталой России в эпоху, когда в развитых странах еще преобладал капитализм [62] Ibid., p. 157 – 158; см.: П. Аксельрод – Л. Мартову, конец 1920 года, ibid., p. 183. . Этот самонадеянный скачок закончился «безжалостной контрреволюцией», и потому, согласно Аксельроду, было бы «истинным богохульством» со стороны социалистов сравнивать «деспотический режим народных комиссаров» с Парижской Коммуной 1871 года или с правительством якобинцев 1793 года и к тому же приписывать им заслугу «впервые в истории пролетариата захватить государственную власть». В действительности все это было скорее похоже на преступление Герострата, совершенное, однако, для того, чтобы «попасть в историю под марксистским знаменем» путем манипуляции пролетарскими массами и армией, перешедшей на сторону революции [63] Ibid., p. 158. .

Обвинительная кампания, начатая Аксельродом против Октябрьской революции в январе 1918 года в частном письме Карлу Каутскому, в котором он без обиняков охарактеризовал ее не более как «историческое преступление, беспримерное в современной истории» [64] См.: П. Аксельрод – К. Каутскому, в работе А. Ашера ( A . Ascher , ор. cit., p. 333). , была продолжена три года спустя в тех же тонах в открытом письме к Мартову [65] См.: П. Аксельрод – Л. Мартову, конец 1920 года (Herostraten. Die russische Revolution…, op. cit., p. 180 – 205). . В этом письме он призывал Мартова, его соратников-меньшевиков и социалистов не поддаваться обману «внешней революционности и революционного прошлого тех, кто по сути дела являются самодержцами, и не попадать под влияние псевдореволюционных фраз, с помощью которых они обманывают весь мир». Он советовал им не тратить времени на размышления об истории того, как родилось «большевистское самодержавие», или на классовый анализ «диктатуры хоть какой-то части пролетариата», а просто разоблачать ее истинную сущность. Это

«диктатура небольшой группы, которая, взбаламутив сотни тысяч вчерашних рабочих, крестьян, солдат и мелких буржуа, объединила их сегодня в новый класс-гегемон. Она опирается на этот класс и с его помощью терроризирует население в сто пятьдесят миллионов человек, распространяя свое влияние и на ту часть пролетариата, которая была нашей» [66] Ibid., p. 186 – 188. .

Независимо от характера окончательного приговора, вынесенного Аксельродом, существует глубокая связь между этим приговором, первым упреком в адрес ленинизма, брошенным в 1904 году, и выдвинутым в 1908 году обвинением «секретного большевистского центра», который он именовал «центром якобинства» и «черносотенно-уголовной бандой», в пагубной деятельности внутри российской социал-демократии [67] Ibid., p. 42 – 46, 140, 152, 181 – 182. П. Аксельрод – Мартову, 29 сентября 1909 года. – Письма П.В. Аксельрода и Ю.О. Мартова. Берлин, 1924, с. 200. . Анализ Аксельрода был, таким образом, строго ограничен основными действующими лицами, то есть большевистской элитой, ее методами действий и ее стремлением к власти до, во время и после Октябрьской революции; он лишь поверхностно касался масс, участвовавших в этой революции. Они, по его мнению, оставались лишь объектом манипуляции. (В этом Аксельрод проявился как типичный рабочий представитель меньшевистской партии.)

Крайние и порой курьезные обвинения против Октябрьской революции выдвигал Александр Потресов, духовный вождь небольшой антибольшевистской группировки меньшевиков, в которую входили Владимир Левицкий и Марк Либер. Это была крайне правая группа меньшевиков, которая вышла из партии в 1918 году. Для Потресова не существовало никаких дилемм, над которыми мучилось большинство меньшевистской партии перед лицом узкобольшевистской диктатуры, которую тем не менее широко поддерживал пролетариат. Октябрьская революция для него оставалась просто-напросто военной хитростью, которую осуществила кучка способных большевистских «режиссеров», взявших власть с помощью крестьянской армии, «скорее по-азиатски, нежели по-европейски», а большевизм – в лучшем случае «социализмом сумасшедших», который нельзя «ни контролировать, ни усмирить», а можно только «разбить». Он считал, что, скорее всего, это была «болезнь, которой заразился пролетариат». Поэтому вооруженная борьба против большевизма, на которой настаивал Потресов, «не разгромила бы пролетариат, а по крайней мере вылечила бы его» [68] А . Потресов . Очищение. – «Друг народа», 5 ноября 1917 года, № 2. . Начатая «буржуазно-пролетарским союзом промышленных сил» борьба против большевизма явилась бы актом мщения «торгово-промышленного города… глубоко реакционному мужику», который уже задавил революцию 1917 года и теперь своей «солдатско-крестьянской анархией» грозился убить будущее России. Основное зло в трагедии «несчастного 1917 года» приписывалось «грязному мужику в солдатской форме», который «топтал промышленный город», маршируя по развалинам прогрессивной «капиталистической экономики и цивилизации», а затем вдруг под маской «рабоче-крестьянского правительства» [69] «Полумарксистам». – «Новый день», 17 (4) феврали 1918 года, № 4; «Общенациональное дело». – Там же, 28 (5) марта 1918 года. № 3. начал тиранить всю Россию.