Эдвард Бэнфилд - Моральные основы отсталого общества

Крестьяне и ремесленники знают, что на севере Италии заработки гораздо выше. Но мало у кого из них есть хотя бы малейший шанс туда попасть. На вопрос, почему он с семьей не перебрался на север, Прато ответил, что ему ни разу не повезло получить «вызов», то есть приглашение на работу. По закону, принятому при фашистах, деревенскому жителю, не имеющему профессии или независимых средств существования, запрещено уезжать в город на поиски работы, а городским работодателям запрещено предлагать крестьянину место без разрешения властей его родной провинции [26] Тот же закон гласит, что сельскохозяйственный работник не имеет права «без веских причин оставлять назначенную ему судьбой работу на земле», даже если он при этом не покидает пределов родной коммуны. Но этот запрет, в отличие от препятствующего внутренней миграции, практических последствий не имеет. См.: Clark G.M. Governmental Restrictions on Labor Mobility in Italy // Industrial and Labor Relations Review. 1953. Vol. 8. № 1 (October). . Поскольку о том, что где-то на свете живет такой Прато, не подозревает ни один из потенциальных северных работодателей, он вряд ли получит «вызов», даже если чиновники из Потенцы не станут против этого возражать. Если он в нарушение закона отправится на север искать работу, карабинеры там его рано или поздно отыщут и отошлют обратно домой.

Если бы они могли, жители Монтеграно дружно эмигрировали бы в США. Но, как им хорошо известно, без «вызова» от американских родственников невозможно попасть даже в очередь на получение визы; тем временем, по причинам, о которых будет сказано дальше, перебравшиеся в Америку теряют интерес к оставшейся в Италии родне. Эмигрировать в Аргентину проще, но, как принято считать, жизнь там не намного лучше, чем на юге Италии. Про Австралию, куда тоже, в принципе, можно уехать, в Монтеграно почти ничего не знают. Хотя эмиграции, в отличие от миграции на север, итальянское правительство не препятствует, крестьянам просто неоткуда получить достоверные сведения об имеющихся у них возможностях.

Привычки потребления у жителей Монтеграно очень быстро меняются. Эти перемены служат отражением других, не лежащих на поверхности, но при этом фундаментальных.

Двадцать лет назад все крестьянские женщины носили блузку и юбку. Сейчас так одеваются только старухи. Женщины помоложе носят подержанные ситцевые платья из Америки. Раньше женщины ходили почти исключительно в черном: умирали в Монтеграно часто, а траур длился десять лет. В наши дни, благодаря антибиотикам, смерти стали реже, а люди постепенно пришли к мнению, что для траура вполне достаточно года или двух.

Некоторые крестьянские девушки делают перманентную завивку. Бывает, что жених дарит ее на свадьбу невесте. Двадцать лет назад крестьяне ходили в основном босиком. Сейчас они носят башмаки. Раньше мужчины надевали только штаны и куртку; теперь почти все носят белье, а у многих есть даже носки и носовой платок. В прошлом только у редких зажиточных крестьян имелся выходной костюм, причем брюки и пиджак были обычно от разных пар. Теперь костюм есть у большинства крестьян, и некоторых при этом, когда они в праздник прогуливаются по пьяцце, трудно отличить от представителей высшего класса.

Десять лет назад крестьяне сами выделывали кожу и шили себе башмаки. Теперь они покупают обувь в магазине. Рубашки прежде шили дома – теперь их заказывают портным. Швеи и портные шьют по каталогам с образцами римских, парижских и нью-йоркских фасонов.

Поколение назад женщины практически никак не готовились к рождению ребенка. Сейчас они заблаговременно обращаются к акушерке, подготавливают к родам чистые простыни и перевязочные материалы, собирают младенческое приданое (corredino): пеленки, рубашонки и другие необходимые вещи. Бабки больше не распоряжаются при родах – всю ответственность берет на себя акушерка. Некоторые крестьянки даже купают своих младенцев.

Еще несколько лет назад даже самые состоятельные крестьяне не покупали в магазине ничего, кроме соли и сардин. Несмотря на то что выращиваемая в Монтеграно пшеница недостаточно тверда для хороших спагетти, их все равно делали дома. В наши дни крестьяне либо покупают макаронные изделия, либо обходятся без них. Крестьяне, у которых хватает денег на магазин, покупают там те же продукты, в том числе консервированные, что и представители высшего класса.

Несколько лет назад в Монтеграно не было ни бара, ни кинотеатра. Теперь в городке два бара и два кинотеатра. Некоторые крестьяне чувствуют себя обделенными, если два раза за месяц не сходят в кино. Кое-кто из них время от времени заходит в бар выпить чашечку эспрессо.

Эти изменения обусловлены отнюдь не ростом благосостояния. В большинстве своем крестьяне, возможно, даже беднее, чем были поколение назад: у них меньше еды и скромнее сбережения. Из-за эрозии почв в Монтеграно стало меньше пригодной для возделывания земли, а постепенное истощение оставшихся угодий приводит к снижению интенсивности земледелия. При этом, если за время жизни одного поколения доступные ресурсы сократились, то существующее за их счет население несколько увеличилось.

Одна из причин изменения потребительских привычек заключается в том, что благодаря программе общественных работ были отремонтированы и улучшены дороги. До Монтеграно стало гораздо проще добираться из больших городов. Торговцы, которым несколько лет назад и в голову бы не пришло ехать в такую отдаленную коммуну, теперь бывают здесь более или менее регулярно.

Другая причина (и в то же время следствие) изменений – сокращение культурной дистанции между крестьянами и внешним миром. Поколение назад крестьяне принимали как данность, что они и все остальные – две разные породы людей. Некоторые – как, например, Прато – по-прежнему в этом уверены. Но большинство уже считает, что от всех прочих крестьяне отличаются только тем, что живут беднее. Те, кто разделяет такой взгляд, больше не хотят одеваться по-деревенски или как-то еще выделяться на общем фоне.

Примером такого потребителя нового типа может послужить помощник кузнеца Паоло Вителло. Во время армейской службы он пожил какое-то время в городах на севере страны и не забывает того, что там видел [27] Прато в армии не служил и в большом городе был единственный раз в жизни. Армейский опыт несомненно повлиял на формирование у Вителло повышенных потребительских запросов. Но было бы ошибкой объяснять перемены, происходящие в жизни Монтеграно, странствиями жителей коммуны во время войны. Многие из них повидали гораздо больше, чем Вителло, но ничуть не изменились под влиянием увиденного и пережитого. Кроме того, некоторые важные перемены происходили еще до войны: так, например, использовать меры регулирования рождаемости крестьяне начали лет за десять до нее. Возможно, Вителло так разительно отличается от Прато не потому, что повидал мир, а потому что всегда (несмотря на то что ранние годы жизни, в том числе школьные, он провел приблизительно в тех же условиях, что и Прато) мыслил себя не крестьянином, а ремесленником и горожанином. Впрочем, среди потребителей нового типа есть и не имеющие ни малейшего повода относить себя к кому-то, кроме крестьян. . Притом что доход у него на 20 процентов ниже, чем у Прато [28] Траты семьи Вителло подытожены в таблице 10 Приложения А. За год, в течение которого велись записи доходов и расходов, он залез в большие долги. Очевидно, на следующий год ему придется меньше тратить или больше зарабатывать. , тратить Вителло умудряется гораздо больше его. У него дома есть электричество, баллонный газ и туалет – вся та роскошь, которой Прато, как он сам считает, не видать, как своих ушей. Время от времени Вителло покупает немного мяса, рыбы, сыра и сахара – чего Прато практически никогда не делает, – а под настроение может расщедриться на носовой платок для жены, игрушку или печенье для своего младшего ребенка, на пиво, сигарету или 16-центовый лотерейный билет для себя. Можно с уверенностью сказать, что Прато ни разу в жизни не тратил денег на подобное баловство. По праздничным дням Вителло прогуливается по городской площади, одетый, как благородный господин, в черный выходной костюм. У Прато выходного костюма нет. Жена Вителло страдает хроническими мигренями и поэтому часто бывает у врача, покупает витамины и другие лекарства. Жена Прато тоже часто и подолгу болеет, но за весь год она потратила деньги только на две таблетки аспирина. Вителло надеется убедить родственника, портного в Неаполе, взять в ученики одного из своих сыновей. Прато чрезвычайно недоволен своим положением, но вероятность, что его дети уедут из Монтеграно и станут не крестьянами, а кем-то еще, кажется ему настолько призрачной, что о ней не стоит и говорить.