Эдвард Бэнфилд - Моральные основы отсталого общества

При этом огромное значение придается разнице между городскими и деревенскими манерами. Крестьянин из сельской местности считается «деревенщиной» (cafone), несмотря на то что он, как правило, гораздо состоятельнее городского (собственно, он потому и живет в деревне, что земли и скота у него столько, что они требуют постоянного присмотра). Над его деревенскими речью, одеждой и повадками насмехаются те, у кого нет ни своей земли, ни скота, ни, зачастую, куска хлеба. В процессии, провожающей жениха и невесту от дома невесты к церкви, городская девушка никогда не встанет в пару с деревенским парнем. Городской парень, однако, вполне может идти в паре с девушкой из деревни.

Каждая семья в Монтеграно находится под постоянной угрозой того, что следующее ее поколение опустится ниже по социальной лестнице. Это в первую очередь относится к высшему классу. В случае ранней смерти отца дети рискуют переместиться в класс ремесленников и коммерсантов, какие бы героические усилия мать ни прикладывала к тому, чтобы избавить их от необходимости заниматься физическим трудом. Подорвать положение семьи может беспутный старший сын – пьющий или, скажем, не желающий учиться. Семья вкладывает в него все свои средства в расчете, что он сделается врачом, адвокатом или чиновником (других вариантов южане практически не признают) и станет помогать младшим братьям и сестрам. Не получив диплома и растратив в процессе отцовское наследство, он лишает братьев и сестер будущего. Если в семье два сына и дочь, младший сын с женой и детьми, скорее всего, опустятся на более низкую социальную ступень. Старший получит образование, а дочь в приданое – половину семейной земли, которая (вместе с имуществом мужа) ляжет в основу благосостояния ее семьи. У младшего сына, таким образом, образование будет хуже, чем у брата, а собственности – меньше, чем у сестры; его дети, соответственно, будут обеспечены хуже, чем их кузены.

Те представители высшего класса, у которых есть такая возможность, уезжают из Монтеграно в большой город. Обеспечить себе заработок в коммуне могут только один адвокат, один врач, один аптекарь и несколько чиновников. Единовременно в городке проживает больше специалистов, но «лишние» просто дожидаются, пока где-нибудь еще откроется вакансия. Человек из высшего класса остается в Монтеграно, только если занимает особое положение, от преимуществ которого невозможно отказаться, – будучи, к примеру, тем самым врачом или тем самым адвокатом, – или не имеет возможности зарабатывать на жизнь в большом городе. Так, скажем, младший сын, отучившийся всего пять классов, может осесть в Монтеграно на положении «землевладельца» нескольких акров, обрабатываемых, конечно же, арендаторами. Такой домосед остро переживает превосходство над ним старшего брата – предположим, таможенного чиновника в Генуе – и почти не принимает участия в делах семьи и коммуны. Все решения за него принимает образованный брат, раз в год приезжающий из Генуи.

В 26 благородных семействах Монтеграно – 59 активных мужчин (то есть мужчин в возрасте от 20 до 65 лет, не являющихся инвалидами). Из них только 19 живут в коммуне.

Повсеместным страхом, что следующее поколение семьи займет более низкое положение в обществе, поражены и низшие классы. Ремесленник боится, что его дети будут вынуждены обрабатывать землю. Мелкий сельский хозяин понимает, что если детей (и особенно дочерей) у него будет много, они перейдут в категорию безземельных либо почти безземельных крестьян. Даже сельскохозяйственный работник Прато беспокоится, как бы его дочери, если она не сумеет собрать приданое, не пришлось выйти за человека, у которого нет ни своего дома, ни земли и который поэтому «не лучше цыгана». Только беднейший из бедных – работник, не владеющий ничем, кроме мотыги, – не подвластен этим страхам; социальное положение его семьи в следующем поколении точно не станет хуже.

У представителей всех классов имеется шанс, пусть и слабый, продвинуться вверх в социальной иерархии. Сын безземельного работника может удачно жениться и благодаря приданому жены превратиться в крестьянина-собственника или приобрести какую-нибудь сельскохозяйственную технику, чтобы работать по найму с ее использованием. Крестьянин, владеющий участком земли, может при случае отправить сына обучаться ремеслу (и никакая сентиментальная привязанность к земле ему в этом не помешает). Дочь ремесленника может выйти замуж за учителя, а сыну вдруг да посчастливится стать коммерсантом или государственным служащим.

Выучиться тому или иному мастерству и стать ремесленником крестьянский мальчик может только при особом стечении обстоятельств. Для начала нужно найти ремесленника, готового взять его в ученики и обучать своему делу бесплатно или за совсем небольшие деньги. При этом в обычной ситуации семья не станет содержать сына на протяжении четырех или пяти лет, которые уйдут на овладение ремеслом; родные, напротив, ожидают от него помощи – особенно если в семье есть дочери, которым надо собирать приданое. Даже выучившись ремеслу, молодой человек будет, возможно, вынужден заняться крестьянским трудом, так как в коммуне и без него хватает кузнецов, сапожников, портных и так далее. Молодой человек, освоивший ремесло в Монтеграно, обычно не может прокормиться им в большом городе, где требования к квалификации гораздо выше.

Окончив восемь классов, парень из крестьянской семьи может стать полицейским. (Формально для этого необходимы пять лет учебы, но желающих так много, что на практике без восьмилетнего образования в полицию не попасть.) Для крестьянина это большая удача: карабинеры полностью обеспечены одеждой и питанием и получают по 85 центов в день наличными – этого достаточно, чтобы прокормить престарелую мать и собрать приданое для сестры. Карабинер не имеет права жениться, пока ему не исполнится 30 лет, а службу, в большинстве случаев, проходит в захолустном городке вроде Монтеграно (карабинеров никогда не оставляют служить там, откуда они родом), где невозможно дать хорошее образование детям. В 45 лет он уходит в отставку; пенсия отставного карабинера так мала, что, если он не успел обзавестись землей – получив ее в наследство или благодаря женитьбе, – ему приходится поселиться в глуши, где стоимость жизни невысока. Подавляющее большинство полицейских в Италии – выходцы с сельского юга.

Случается, что мальчик из низов поднимается почти на самый верх социальной лестницы. Путь для этого только один – формальное образование. Окончив 12 классов – это означает, что семья может себе позволить после пятого класса отправить его на семь лет в другой город, – к 18 годам крестьянский сын может стать учителем. Затем, если повезет, он найдет себе невесту – не красавицу, зато из высшего класса и с хорошим приданым. Для редких сравнительно состоятельных крестьянских семей это проверенный способ устроить судьбу второго сына: дать ему образование может быть нелегко, зато старания быстро окупаются. Большинство учителей в коммунах вроде Монтеграно происходят из низших классов.