Фрэнсис Паркер Йоки - Imperium. Философия истории и политики

Этот национализм все более радикален, хоть и не достиг еще политических масштабов. Некоторые американские националисты в 1941 г. попали в тюрьму за утверждение, что для благополучия Америки желательно военное поражение, поскольку оно положит конец власти культурного дистортера. Американские националистические элементы в основном надеялись на поражение мобилизованных армий, укомплектованных лишенными энтузиазма и равнодушными американскими юношами. В то же время они поддерживали войну против Японии — естественного геополитического врага Америки.

Принцип индивидуальности, целостности души и характера применим и к народам, и к личностям. Поэтому очевидно, что дух, который руководил такими людьми, как Натаниэль Грин, Мэд Энтони Уэйн, Этан Аллен, Натан Хэйл, Ричард Генри Ли, Джон Адамс, Даниэль Морган, Дэви Крокетт, люди из Аламо и Сан-Хасинто, Стонуолл Джексон, Роберт Э. Ли, Уильям Уокер и Гомер Ли, все еще жив. Век материализма и денежной одержимости, естественно, не породил героев, но XX век изменит духовный аспект Америки так же, как он изменит Европу. Латентный героизм американского народа будет снова востребован для аскетического творчества эпохи абсолютной политики.

Несмотря на размах культурной дисторсии и ее попытки навсегда превратить людей в беспомощную однородную массу, миллионы людей инстинктивно держатся от этого в стороне. В них сконцентрированы великие исторические силы, которые сталкиваются с неимоверными трудностями и преградами.

Американский национализм не имеет отношения к великой традиции жизни, мысли и действия; политически он заряжен революционной миссией, но американский народ не революционен. Он реагирует на культурный недуг в грубой расовой форме и, столкнувшись с масштабной политической задачей, не испытывает потребности мыслить в терминах власти. Его интеллект не освободился от устаревшей идеологии «равенства», зародившейся в 1775 г. и до сих пор служащей целям дистортера.

Массовое оболванивание американского народа являлось, по сути, только техникой , приемом. Сильная личность действительно была подавлена , но сильную личность невозможно уничтожить . Эпоха абсолютной политики снова пробудит все гениальное в американском племени, и можно ожидать, что сквозь обывательскую оболочку американской души мощно прорвутся отдельные лидеры, которым будет дарована абсолютная власть.

Америка — это страна, не обладающая творческими возможностями в области философии, поэтому высшее понимание великих реалий нашего времени она будет черпать за счет своей глубинной и судьбоносной связи с материнской почвой Западной Европы.

Контингент, который включится в грядущую борьбу между американским национализмом и культурно-патологическим элементом, будет достаточно многочисленным. Судя по всему, американской революции уже невозможно будет придать конституционную форму. Отточенные парламентско-выборные технологии поздней демократии явно исключают такую возможность. Осталась только гражданская война. В эту войну — расовую войну между негром и белым, классовую войну профсоюзов против менеджеров, финансовую войну денежных диктаторов против грядущего авторитарного национализма и войну на выживание культурного дистортера против американского народа, включатся все, чтобы приблизить развязку.

Нельзя предсказать, будет ли этот кризис по природе острым и радикальным, как война между Севером и Югом, или примет форму неуверенной и затяжной эволюции, как Тридцатилетняя война или борьба кромвелевского духа с реставрацией. В любом случае органическая необходимость требует борьбы, и можно быть уверенным только в том, что она будет, но не в ее форме и дате. Они не поддаются точному определению. Когда американская национальная революция примет политическую форму, она будет черпать вдохновение из того же изначального источника, что и европейская революция 1933 г. Мы говорим о подлинной Америке, осознавая при этом, что реальная Америка враждебна Западу и останется таковой в ближайшем будущем: страной послушных носителей массового сознания на службе культурного дистортера — политического и абсолютного врага западной цивилизации.

Политика связана с войной, а война основана на стратегии. Стратегия опирается непосредственно на изначальные реалии физической и человеческой географии. С нее и надо начинать изучение фактов и возможностей мировой политики.

В эпоху абсолютной политики весь земной шар стал объектом властных инстинктов, проявляемых как западной цивилизацией, так и отрицающими ее внешними, незападными силами, которые по масштабам сопоставимы с утвердительным западным империализмом. Поэтому нашим отправным пунктом будет общая географическая картина планеты.

Поделив мир на два полушария по 20-му меридиану, мы видим, что Восточное полушарие представлено континентальной массой Азии и Африки, отдельными островами Австралии и Океании и большей частью Антарктики. Общая поверхность суши составляет более 10 миллионов квадратных километров. В Западном полушарии расположены два соединенных [перешейком] острова Северной и Южной Америки и часть Антарктики. Эти территории составляют 47 миллионов квадратных километров — менее половины площади суши Восточного полушария. Население важнее территории, поскольку власть предполагает управление людьми , которых можно политически контролировать там, где они есть . Население Восточного полушария — примерно 1700 миллионов человек, тогда как в Западном живет только 300 миллионов. Это означает, что политический мир сосредоточен в Восточном полушарии. Планету можно также поделить на Северное и Южное полушарие, по экватору. При таком делении более 9/10 как суши, так и населения оказывается в Северном полушарии. Если планету разделить на квадранты, можно увидеть, что больше половины населения огромного Азиатско-Африканского массива суши, что составляет примерно половину общего населения планеты, сосредоточено в северо-восточном квадранте. Здесь расположены Европа, большая часть России, Индия, Малая Азия и основная часть Африки. Вся эта суша непрерывна, если не считать узких впадин Средиземного и Красного морей, Персидского залива и Балтики. Вся территория может контролироваться сухопутными державами, включая узкие моря, входы в которые контролируются с суши.