Беррес Скиннер - Превыше свободы и чести

В научной работе тоже имеют силу особые ценности. Ученый работает под действием факторов подкрепления, при которых немедленное личное подкрепление минимально. Нет ни одного "чистого" ученого, в том смысле, что на него якобы не действует непосредственное подкрепление, а важную роль играют другие последствия его поведения. Если он планирует эксперимент определенным образом, или заканчивает эксперимент на определённой стадии, потому что тогда результат подтвердит теорию, носящую его имя, или будет иметь промышленное применение, от которого он получит прибыль, или из желания произвести впечатление на учреждения, финансирующие его исследования, то он позднее почти наверняка столкнется с тпроблемами. Опубликованные одним ученым результаты вскорости проверяют другие, и ученый, который позволит себе соблазниться последствиями, которые выходят за рамки его предмета исследований, вероятно, поставит себя в затруднительное положение. Но говорить, что ученые, следовательно, моральнее или этичней других людей, или что у них более тонко развито понимание этики, было бы ошибкой, так как этим ученым приписывается то, что на самом деле является особенностью среды, в которой они работают.

Почти каждый делает этические и моральные суждения, но это не значит, что человеческий род имеет "врожденные потребность и стремление к этическим нормам." (Ведь можно также сказать, что он имеет врожденные потребность и стремление к неэтичному поведению, так как почти каждый по временам ведет себя неэтично.) Человек не эволюционировал как этичное или моральное животное. Эволюция привела его к этапу, на котором он создал этическую или нравственную культуру. Он отличается от других животных не обладанием моральных или этических чувств, а тем, что ему удалось создать моральную или этическую общественную среду.

Целевое конструирование культуры и связанное с этим управление поведением человека необходимы для того, чтобы человеческий род продолжал развиваться. Ни биологическая, ни культурная эволюция не дают гарантии того, что мы неизбежно движемся к лучшему окружающему миру. Дарвин закончил книгу "Происхождение видов" следующей знаменитой фразой: "Так как естественный отбор действует исключительно посредством и для блага каждого существа, вся физическая и психическая среда имеет тенденцию двигаться к совершенству." И Герберт Спенсер даже утверждал, что "итоговое развитие идеального человека логически несомненно" (хотя Медавар заметил, что Спенсер изменил свое мнение, когда термодинамика понятием энтропии предложила совсем иную картину "концовочки"). Теннисон разделял с современниками тогдашний эсхатологический оптимизм, указывая на то "уникальное далёкое от нас божественное событие, к которому движется все творение." Однако вымершие виды и угасшие культуры свидетельствуют о том, что выкидыши вполне возможны.

Ценность выживания изменяется с изменением условий. Например, большая восприимчивость к подкреплению определенными видами пищи, половыми сношениями и вредом, причиняемым другим в результате агрессивности, была когда-то очень важна. Когда индивид проводил большую часть каждого дня в поисках пищи, было важно, чтобы он был способен быстро найти или словить её, но с появлением земледелия, животноводства и хранения запасов пищи преимущество от этого было утрачено, и способность получать положительное подкрепление от пищи в настоящее время ведет к перееданию и болезням. Когда голод и эпидемии часто резко сокращали численность населения, было важно, чтобы люди могли размножаться при каждом удобном случае, но с улучшением гигиены, медицины и сельского хозяйства, восприимчивость к подкреплению сексом теперь означает угрозу перенаселения. В то время, когда человеку приходилось защищать себя от хищников (в том числе других людей), было важно, чтобы любое проявление вреда, нанесенного хищнику, подкрепляло агрессивное поведение, но с развитием организованного общества восприимчивость к такому подкреплению стала менее важной, и теперь необорот, может вредить полезным общественным отношениям. И одной из функций культуры является корректировка этих врожденных наклонностей посредством разработки методов управления поведением, и в частности самоконтроля, которые смягчают действие подкрепления.

Даже в стабильных условиях биологический вид может приобрести неадаптивные или даже антиадаптивные черты. Сам процесс оперантного кондиционирования даёт тому пример. Быстрота реакции на подкрепление должна была быть ценной для выживания, и многие виды достигли в этом ситуации, в которой уже одно подкрепление имеет существенное влияние на поведение. Но чем быстрее организм научается, тем более он уязвим к случайным подкреплениям. Случайное появление подкрепления подкрепляет любой акт поведения, на который оно наложилось, и который из-за этого попадает под управление сиюминутных стимулов. Мы называем его результат суеверным поведением. Насколько нам известно, любой вид, способный к кондиционированию уже несколькими подкреплениями, склонен к суеверности, и её последствия часто бывают катастрофическими. Культура исправляет этот дефект, вырабатывая статистические методы, которые компенсируют действие случайных факторов подкрепления и передают поведение под управление только тех последствий, которые с ним функционально связаны.

Поэтому нужно не меньше, а больше управления поведением, и это само по себе является технологической проблемой первостепенной важности. Благо культуры не может функционировать в качестве источника подлинного подкрепления для индивида, и подкрепления, придуманные культурой для того, чтобы побудить своих членов заботиться о её выживании, часто находятся в конфликте с личностными подкреплениями. Например количество людей, занятых разработкой новых автомобилей, значительно превышает число тех, кто занимается улучшением жизни в городских гетто. Дело не в том, что автомобиль более важен, чем образ жизни, а в том, что экономические факторы подкрепления, которые побуждают людей заниматься разработкой автомобилей, являются очень сильными. Они проистекают из личного подкрепления фабрикантов автомобилей. А для поощрения людей на проектирование экологически чистой стабильной культуры не существует подкреплений, сопоставимых по силе. Разумеется, именно поэтому технология автомобильной промышленности намного более развита, чем технология поведения. Эти факты лишь подчеркивают серьёзность угрозы, исходящей от литературы свободы и чести.

Чувствительным индикатором того, в какой мере культура заботится о своём собственном будущем, является её отношение к безделью. У некоторых есть достаточно власти и денег, чтобы заставить или побудить других работать на них, так чтобы они сами могли бездельничать. Они праздны. Этим они похожи на тех, кто живет в особо благоприятном климате. А также на детей, умственно отсталых или психически больных и стариков, а также всех прочих зависящих от обслуживания другими людьми. Таковы члены богатых и иждивенческих классов. Все такие люди очевидно имеют возможность "делать, что им заблагорассудится", и именно такова естественная цель либералов. Праздность является для них воплощением свободы.