Беррес Скиннер - Превыше свободы и чести

Наш вид подготовлен к коротким периодам отдыха; когда человек полностью сыт от обильного приёма пищи, или когда опасности удалось успешно избежать, то он отдыхает или спит, как и другие виды животных. Если это состояние сохраняется несколько дольше, они могут заняться различными играми - в тот момент, когда серьезное поведение будет иметь несерьёзные последствия. Но результат совсем другой, когда ему нечего делать в течение длительного времени. Лев в клетке зоопарка, в сытости и безопасности, ведёт себя не так, как сытый лев в природе. Как человек, попавший в тюрьму или психиатрическую больницу, он сталкивается с проблемой праздности в её худшем виде: ему нечего делать. Праздность- это состояние, к которому человеческий род плохо подготовлен, потому что до недавнего времени его имели лишь немногие - те кто внес лишь ничтожный вклад в генофонд вида. В наше время большое количество людей праздны в течение значительных периодов времени, но не было никаких шансов для эффективного отбора: ни соответствующего генетического наследия, ни соответствующей культуры.

Когда сильные подкрепления больше не являются эффективными, их место занимают менее значительные подкрепления. Подкрепление от секса уживается с богатством и иждивенчеством, потому что оно связано с выживанием вида, а не индивида, и получение подкрепления от секса не перепоручают кому-то другому. Следовательно, сексуальное поведение занимает видное место у бездельников. Подкрепления, которые остаются эффективными, могут быть изобретены или найдены - как например, лакомства, которые продолжают давать подкрепление даже в отсутствие голода, и такие наркотики, как алкоголь, гашиш или героин, которые дают подкрепление, причиняя вред, или массаж. Любое слабое подкрепление становится сильным, когда выдаётся по соответствующей схеме, и подкрепление по схеме с варьирующим соотношением, которую можно обнаружить во всех видах азартных игр, становится диктатором праздного существования. Эта же схема объясняет пристрастие к охоте, рыболовству или коллекционированию, где то, что именно поймано или собрано, не имеет большого значения. В играх и спорте факторы подкрепления выдумываются особенно изощренно, чтобы сделать тривиальные события чрезвычайно важными. Праздные люди также становятся зрителями, наблюдая серьезное поведение других, как это было в древнеримском цирке или на современном футбольном матче, в театре или кино. Или они слушают или читают сообщения о серьезном поведении других людей, например, слушая сплетни или читая беллетристику. Лишь ничтожная часть этого поведения способствует выживанию личности или выживанию культуры.

Праздность или досуг издавна ассоциируется с деятельностью в искусстве, литературе и науке. Чтобы заниматься ими, надо иметь массу свободного времени, и только сравнительно богатое общество может материально поддерживать их в широком масштабе. Но сам по себе досуг не обязательно порождает искусство, литературу или науки. Необходимы особые культурные условия. Те, кому дорого выживание их культуры, должны поэтому внимательно изучать факторы подкрепления, которые остаются после того, как ослабевает действие факторов подкрепления, насущно необходимых в повседневной жизни .

Часто говорят, что богатое общество может позволить себе бездельничать, но мы не можем быть в этом уверены. Для тех, кто тяжко трудится, очень легко спутать состояние праздности с подкреплением, отчасти потому, что часто оно сопутствует подкреплению, и счастье, как и свобода, издавна ассоциируется с возможностью поступать как заблагорассудится; тем не менее, реальное воздействие праздности на поведение людей может угрожать выживанию культуры. Огромный потенциал тех, кому нечего делать, нельзя упускать из поля зрения. Он может быть продуктивным или разрушительным, охранительным или всепожирающим. А сами они могут или достичь пределов своих возможностей или превратиться в автоматы. Они могут поддерживать культуру, если они получают от нее сильное подкрепление, или дезертировать из неё, если жизнь будет им скучна. Они могут быть, а могут и не быть готовы эффективно действовать, когда досугу придёт конец.

Праздность является одной из самых больших проблем для тех, кто озабочен выживанием культуры, потому что любая попытка управлять поведением человека тогда, когда ему нечего делать, имеет особо большие шансы быть встреченной враждебно, как недопустимое вмешательство в личную жизнь. Жизнь, свобода и стремление к счастью являются основными правами. Они к тому же - права человека, и были сформулированы как таковые в то время, когда литература свободы и чести стремилась возвеличить личность. Но они имеют лишь незначительный вклад в выживание культуры.

Конструктор культуры - не возмутитель спокойствия и не посягает на чьи-то права. Он действует не для того, чтобы помешать естественным процессам, а сам является частью естественного процесса. Генетик, который изменяет характеристики вида путём селекции или генной инженерии, может казаться вмешивающимся в биологическую эволюцию, однако он делает это потому, что наш вид в эволюции дошел до точки, в которой он способен развивать науку генетики и культуру, которая побуждает своих членов заботиться о будущем своего вида.

Те, кого их культура побудила содействовать её выживанию при помощи целенаправленного конструирования, должны признать тот факт, что они изменяют условия, в которых живут люди и, следовательно, занимаются управлением человеческим поведением. Однако хорошее правительство столь же занято управлением поведением людей, как и плохое, хорошие условия стимулирования труда - столь же, как и эксплуатация, хорошее преподавание - столь же, как и зубрёжка под страхом наказания.

Мы ничего не выиграем, используя более мягкие выражения. Если нам достаточно лишь "влияния" на людей, то мы недалеко уйдем от первоначального смысла этого слова: "воображаемая эфирная жидкость, якобы истекающая от звезд и влияющая на действия людей."

Борьба против методов управления, конечно, является формой обратной связи. Она может принести громадную пользу, если благодаря ей будут выбраны лучшие методы управления. Но литература свободы и чести сделала ошибку, предполагая, что надо подавлять управление поведением, а не исправлять его. И тогда нарушается взаимное управление, благодаря которому развивается культура. Отказ от осуществления доступного управления, потому что в каком-то смысле любое управление - это якобы зло, очевидно не даёт возникнуть важным формам обратной связи. Мы уже видели некоторые из последствий этого. Карательные методы, которые литература свободы и чести в противном случае помогла бы устранить, вместо этого получают распространение. А предпочтение методов, которые делают управление малозаметным или позволяют его замаскировать, заставляет тех, кто в состоянии выставить против них конструктивную обратную связь, прибегать к слабым полумерам.