Беррес Скиннер - Превыше свободы и чести

Когда индивид изменяет свою материальную или социальную среду "преднамеренно", то есть для того, чтобы изменить поведение людей, в том числе, возможно, и своё собственное, то он выступает в двух ролях: одной - в качестве управляющего, конструктора управляемой культуры, и другой - в качестве управляемого, как продукт культуры. В этом нет никакого противоречия; это следует из характера эволюции культуры, будь то плановой или без плана.

Человеческий род, вероятно, не претерпел особых генетических изменений за историческое время. Лишь тысяча поколений отделяет нас от художников, расписавших пещеры вроде Ласко. Особенности, которые имеют прямое отношение к выживанию (например, сопротивляемость болезням) существенно изменились за тысячу поколений, но ребенок одного из художников Ласко, перенесённый в современный мир, вероятно, был бы почти неотличим от современного ребенка. Возможно, что он учился бы более медленно, чем наш современник, или мог бы усвоить без путаницы меньший репертуар поведения, или что он забывал бы его быстрее; об этом нельзя сказать ничего определённого. И мы можем быть уверены, что ребенок двадцатого века, пересаженный в цивилизацию пещеры Ласко, не очень отличался бы от детей, которых он там встретит; мы знаем, что происходит, когда современный ребенок воспитывается в обстановке нищеты.

Человек сильно изменил себя как личность за тот же период времени, изменяя мир, в котором он живет. Примерно за сто поколений произошло развитие современных религиозных верований, и примерно за то же время - развитие современного государства и права. Возможно, что не более двадцати поколений понадобилось для развития технологий современной промышленности, и, возможно, не более чем четыре или пять - для развития образования и психотерапии. Развитие физических и биологических технологий, которые увеличили чувствительность человека к окружающему его миру и его силы изменить этот мир заняли не больше, чем четыре или пять поколений.

Человек стал "управлять своей судьбой", если это выражение вообще что-либо значит. Человек, созданный людьми, является продуктом культуры, созданной людьми. Он - результат двух совершенно разных процессов эволюции: биологической эволюции, создавшей человека как биологический вид, и культурной эволюции, проделанной этим видом. Оба эти процесса эволюции теперь можно ускорить, потому что они оба станут объектом направленного конструирования. Люди уже изменили свлю генетическую наследственность в результате селективного размножения и изменяющихся факторов выживания, и они теперь могут начать вводить мутации, имеющие непосредственную связь с выживанием. В течение долгого времени люди вводили новые виды практики, которые служат в качестве культурных мутаций, и они изменили условия, при которых происходит отборот этих практики. Теперь они могут начать делать и то и другое с ясным пониманием последствий.

Можно полагать, что человек по-прежнему будет изменяться, но невозможно сказать, в каком направлении. Никто не смог бы предсказать эволюцию человеческого вида в любой конкретной точке его ранней истории, и направление целевого генетического проектирования будет зависеть от эволюции культуры, которая сама непредсказуема по аналогичным причинам. "Пределы совершенства человеческого вида," как утверждал Этьен Кабе в книге "Путешествие на Икарии", "пока неизвестны." Конечно, пределов не существует. Человеческий род никогда не достигнет конечного состояния совершенства, до своего уничтожения - "одни говорят, что в огне, другие - что во льду", а ещё другие - от радиоактивности.

Индивид занимает место в культуре подобно месту в биологическом виде, и это место с жаром обсуждалось в ранней теории эволюции. Является ли вид просто типом индивида, и если да, то в каком смысле он может эволюционировать? Сам Дарвин обявил вид "чисто субъективным изобретением систематиков." Вид не имеет существования, кроме как совокупности индивидов, как его не имеет ни семья, ни племя, на раса, ни нация или класс. Культура не имеет существования помимо поведения индивидов, которые придерживаются её традиций. Всегда именно человек своим поведением воздействует на окружающую среду и изменяется в результате последствий своих действий, и он же сохраняет социальные факторы подкрепления, которые и являются культурой. Индивид является носителем и генофонда вида, и своей культуры. Культурные практики, подобно генетическим признакам, передаются от индивида к индивиду. Новая практика, подобно новому генетическому признаку, появляется сперва у индивида и имеет тенденцию передаваться, если она способствует его выживанию как индивида.

С другой стороны индивид является в лучшем случае локальной точкой, в которой в уникальном наборе собраны многие направления развития. Его индивидуальность несомненна. Каждая клетка его тела - это уникальный генетический продукт, столь же уникальный, как и классический символ индивидуальности - отпечатки пальцев. И даже в самой регламентированной культуре каждая личная судьба уникальна. Никакая плановая культура не в состоянии уничтожить эту уникальность, и, как мы видели, любое усилие сделать это свидетельствует, что этот план - никудышный. Но тем не менее индивид остается лишь этапом в процессе, который начался задолго до того, как он родился, и будет длиться ещё долго после его смерти. Он не несет окончательной ответственности ни за генетическую черту вида, ни за культурную практику, даже если именно он претерпел мутацию или введел в обиход практику, которые стали особенностью вида или культуры. Даже если бы Ламарк был прав, предполагая, что человек может изменить свою генетическую наследственность личным усилием, мы должны указать на факторы окружающей среды, побуждающие к этому усилию, и это же мы должны будем делать, когда генетики начнут изменять наследственность человека. И когда индивид занимается целенаправленным конструированием культурной практики, мы должны учитывать, что это культура побуждает его делать это, и представляет ему мастерство или науку, которые он при этом использует.

Одной из громадных проблем индивидуализма, редко признаваемой как таковая, является смерть - неизбежная судьба индивида, завершающий удар по его свободе и чести. Смерть - это одно из тех отдалённых событий, которые влияют на поведение только при помощи культурных практик. То, что мы видим - это смерть других людей, как в знаменитой метафоре Паскаля: "Представьте себе множество людей в оковах, и всем им вынесен приговор смертной казни, и некоторых из них каждый день убивают на глазах у остальных, а уцелевшие видят, что их собственное состояние то же, что и их собратьев, и, глядя друг на друга с горем и отчаянием ждут своей очереди. Таков образ человеческого существования ". Некоторые религии делали смерть ещё важнее, изображая будущее существование на небесах или в аду, однако индивидуалист имеет особую причину бояться смерти, созданную не религией, а литературой свободы и чести. Это - перспектива личного уничтожения. Индивидуалист не может найти утешения в размышлениях о каком-либо достижении, которое переживет его. Он отказался действовать на благо других людей, и, следовательно, не получает подкрепления от того факта, что другие, которым он помог, переживут его. Он отказался от забот о выживании своей культуры и не получает подкрепления от того факта, что культура еще долго будет жить после него. В защиту своей свободы и чести он отрицал вклады (в культуру), сделанные в прошлом, и следовательно, должен отказаться от всех претензий на будущее.