Анатолий Ахутин - Философское уморасположение [Курс лекций по введению в философию] [litres]

Декарт Р. Метафизические размышления. I // Декарт Р. Указ. соч. Т. 2. С. 19.

Тертуллиан . О прескрипции [против] еретиков / Пер. А. Столярова // Тертуллиан К. Избр. соч. М., 1994. С. 109–110.

Ф. Шеллинг. Кистории новой философии (Мюнхенские лекции). Цит. по изд.: Шеллинг Ф. Соч. в двух томах. Т. 2. М., 1989. С. 389.

Декарт Р. Указ. соч. Т. 1. С. 300.

Декарт Р. Правила для руководства ума // Декарт Р. Цит. изд. Т. 1. С. 260.

Название раннего, незаконченного и не публиковавшегося при жизни трактата Декарта.

Декарт Р. Первоначала философии // Декарт Р. Указ. соч. Т. 1. С. 305.

Там же.

Там же. С. 316.

Творения Блаженного Августина. Ч. 4. Киев., 1905. С. 216–217. В трактате «О геометрическом уме» (1655) Б. Паскаль защищает авторскую оригинальность Декартовой формулы при внешнем сходстве. «Я отнюдь не склонен полагать, будто Декарт не был доподлинным автором этих мыслей, даже если он усвоил их, читая великого святого». Декарт построил на нем «превосходную цепь следствий, доказывая различие материальной и духовной природы и полагая надежное и возвышенное основание для всей физики. <���…> Не касаясь вопроса о том, насколько он преуспел в своем притязании, я полагаю, что то был успех, и посему рассматриваемое изречение отлично от изречений, сходных с ним…» ( Паскаль Б. Трактаты. Полемические сочинения. Письма. Киев: Port Royal. 1997. С. 101. В примечании (53) к этому комментарию Паскаля приведены все аналогичные места из сочинений Августина (см. с. 485)).

Декарт Р. Письмо К. Кольвию, 14 ноября 1640 г. // Декарт Р. Указ. соч. Т. 1. С. 608.

Заметим, Декартовы «идеи» по смыслу прямо противоположны платоновским: это те самые «идеи», которые знакомы и нам, они приходят в голову и уходят, не оставляя следа. Когда картезианский ум думает о платоновских идеях, он полагает, что Платон ошибочно гипостазирует эти субъективные идеи.

На этом пути Декарт доказывает существование Бога как идеи существа всесовершенного, т. е. необходимо включающего в себя существование. Это так называемое онтологическое доказательство.

Французский текст цитируется по изд.: Descartes . Œvres et Lettres. P. (Bibliothèque de la Pléiade). 1953. Р. 137–138.

Декарт Р. Правила для руководства ума // Декарт Р. Указ. соч. Т. 1. С. 83 (слово facile предпочитаю переводить не как легкое , а как простое ).

Спиноза Б. Соч. в двух томах. Т. 1. М., 1957. С. 407.

И определение «картина мира» соответствует расположению только картезианского ума. Ни мир мифа, ни мир языка, ни античный космос, ни тварный мир Средневековья – никак картиною быть представлены не могут. М. Хайдеггер верно назвал эпоху, открываемую в картезианском уморасположении, эпохой «картины мира» (см.: Хайдеггер М. Время и бытие. Статьи и выступления. М., 1993. С. 41–62).

Перевод мой. См.: Descartes R. Meditations touchant la premiere philosopie. Premiere meditation. – Descartes. Oeuvres et Lettres. Р. 272–273. Ср. перевод в цит. изд. Т. 2. С. 20.

Декарт собирался написать трактат «Мир, или О Свете», но после осуждения Галилея оставил.

Указ. соч. Т. 1. С. 103.

«Изложение философии природы, – пишет Т. Гоббс, – лучше всего начать… с идеи небытия, т. е. с идеи всеобщего светопреставления. Предположив таким образом, что все вещи уничтожены, можно было бы спросить, что еще останется человеку (который предполагается избежавшим светопреставления) в качестве предмета философских размышлений и научного познания…» ( Гоббс T. Избр. произведения в 2 т. M., 1964. T. 1. С. 125–126).

Заметим: сомнение Декарта встраивается в саму конструкцию теоретического знания в виде принципов относительности.

Паскаль Б . Мысли / Пер. с фр. Ю. Гинзбург М., 1995. С. 132–133.

Там же. С. 131.

Там же. С. 136.

Я могу сослаться на «Трактат по номадологии» (во втором томе работы философа Жиля Делёза и психиатра Феликса Гваттари «Капитализм и шизофрения. Кн. 2. Тысяча плато». Екатеринбург, 2010), но разбирать его не буду. Нам пока этот ход важен как симптом, как знак того, что смещение философского внимания, о котором мы говорим, действительно происходит. Замечу лишь, что сколь резкий протест подобное смещение ни пробуждает в умах, воспитанных классической метафизикой, оно неизбежно происходит и уже произошло, коль скоро мы – вместе с этими умами – переместились с наших метафизически насиженных мест в глобальный – многоместный, интерсофийный – мир.

«История философии – это не просто одна из философских дисциплин, это – философия по преимуществу, в чистом виде без ее (философии) превращений, а точнее вырождений в метафизическую систему или в онтологически закругленную картину мира <���…>

Если отсеять, отсечь от философии те нефилософские (религиозные, научные, нравственные, мистические, метафизические, социологические) идеи, которые философская мысль якобы призвана лишь логически грамотно доносить и предельно обобщать, то в осадке останется собственно философская проблематика, философский спектр идей, философские формы мышления» ( Библер В. История философии как философия // Библер В. На гранях логики культуры. С. 81).

Гегель Г. Соч. Т. IX. Лекции по истории философии. С. 11.

Там же. С. 12.

Там же. С. 25.

Там же. С. 35.

«Общее мнение не столько понимает различие философских систем как прогрессирующее развитие истины (fortschreitende Entwicklung der Wahrheit), сколько усматривает в различии только противоречие» ( Гегель Г. Феноменология духа // Гегель . Соч. Т. IV. М. 1959. С. 2).

Там же. С. 3.

Очень советую прочитать книгу А. Эйнштейна и Л. Инфельда «Эволюция физики. Развитие идей от первоначальных понятий до теории относительности и квантов» (изданий много, есть в Интернете). Хорошо иллюстрирует ход науки как «развитие понятия» книга М. Джеммера «Понятие массы в классической и современной физике» (М., 1967; Переизд.: М., 2005).

Чтобы верно понять смысл гегелевской «конкретности», стоит иметь в виду значение и внутреннюю форму латинского слова concretio – срастание, сплочение от глагола con-cresco – срастаться, сгущаться, слагаться .

Немецкое слово die Aufhebung означает одновременно – упразднение и поднятие. «Снятая» форма понятия, отрицается, упраздняется в качестве понятия, но сохраняется и даже возводится в свою истину в качестве абстрактного момента (тоже своеобразное гегелевское слово) сложной – более конкретной – формы этого понятия.