Михаил Строганов - Город по имени Рай

Определившая эпоху Декартовская отчётливая ясность "Я мыслю, следовательно, существую" со знаменитыми четырьмя правилами метода: принимать за истину достоверное, исследовать фрагментарно, искать закономерности от простого к сложному и систематизировать знания, пробуксовывали и противоречили себе в самых простых вещах.

Даже проблема сновидения загоняла умы в неразрешимую дилемму: "Существую ли я во сне, когда в нём не мыслю?"

Подвергая сомнению догматы, человек эпохи барокко продолжал слепо веровать в новый рациональный метод, понимая при этом, что он позволяет "улавливать лишь видимость явлений, но не способен познать ни их начала, ни их конца".

Заплутав в трёх соснах своего разума, больной XVII век стал ключом к рождению новой морали, которую средневековый ум отказывался понимать. Он видел только дьявольскую уловку в призывах искать в чёрном - белое...

"Потерянный рай" Джона Мильтона и был такой попыткой объяснить приход Нового времени. Попыткой оправдать закономерность свержения короля с библейской позиции. В результате многие увидели в его поэме апологетику сатане, воспевание его как гения Революции. Как начала живого и подвижного, противостоящего всему инертному и косному.

С "Потерянного и обретённого рая" абсолютное зло для европейского сознания представляется той самой гётевской силой, что "возжелав губить, тем совершает благо".

Растиражированная и бессмысленно повторяемая фраза не отвечает ни на вопрос о том, каково это благо, находящееся за гранью добра и зла; ни на вопрос о том, кому это благо собственно предназначено. Тем более молчит, к чему это благо приведёт:

Но знай, к Добру

Стремиться мы не станем с этих пор.

Мы будем счастливы, творя лишь Зло,

Его державной воле вопреки

И если Провидением своим

Он в нашем Зле зерно Добра взрастит,

Мы извратить должны благой исход,

В Его Добре источник Зла сыскав.

Хорошо известен один единственно внятный ответ: "Благими намерениями вымощена дорога в ад".

Благими намерениями и по иронии Судьбы в годы написания и публикации поэмы Мильтона в России происходит церковный раскол. Он деформирует и навсегда исказит душу великороссов, положив начало болезненной и необратимой трансформации русской цивилизации...

На Западе, во всё еще христианской Франции, "совесть европейского мира" Блез Паскаль скажет о своём времени, что человек вдруг ощутил себя "чем-то средним между всем и ничем". Скажет и сам ужаснётся своему откровению: ведь человек есть образ и подобие Создателя...

Чуть позже, на христианском Востоке, в расколотой России, человек убеждений и чести Аввакум Петров, говоря о себе, скажет про весь род людской: "Кал и гной есмь, окаянной - прямое говно! Отвсюду воняю - душою и телом".

Скажет и не убоится своих слов, принимая их как должное, не видя и не понимая разверзшейся в словах метафизической бездны.

История третья. Родословная Парадиза

Известное чеховское выражение: "Если в начале пьесы на стене висит ружье, то к концу пьесы оно должно выстрелить", не говорит о самом важном - его влиянии на генезис события, на внутреннюю логику разыгравшейся драмы. Не раскрывает смыслового и эмоционального фона, который ружьё порождает своим присутствием. Между тем, сегодня известно каждому, что "винтовка рождает власть". Кто командует винтовкой, тот управляет событиями и судьбами.

И тот, кто повесил ружьё на стену, вольно или невольно создал необходимые условия для рокового выстрела. Самим действием предопределил возможность иных векторов жизни. Он - безусловный соавтор преступления, провокатор. И если на его руках нет крови, то совесть наверняка запачкана следами пороха...

Родословие появления города по имени Парадиз восходит к правлению царя Алексея Михайловича Романова, прозванного "тишайшим". Впрочем, по свидетельству современников, царь частенько нецензурно бранился и кричал, топал ногами и охотно прибегал к рукоприкладству.

Своё почётное прозвание Алексей Михайлович получил не за кроткий нрав, за то, что "утишил" Россию, выбивая из неё "русский дух" и проводя всеобщую переоценку ценностей.

Главным политическим кредо его царствования стала ревизия "неправильного прошлого" и дискредитация правления Рюриковичей. Для этого по монастырям проводились ревизии летописей, с последующей физической корректировкой "ошибок".

Новая династия закрепила свой успех принятием Соборного уложения 1649 и проведением церковной реформы 1653 годов. Переоценка ценностей не только пересматривала итоги за последние триста лет, но и ломала хребет всем сословиям. Переиначивала прежний уклад жизни.

Прокатившиеся десятки бунтов, среди которых Соляной, Хлебный, Медный, Соловецкое сидение и крестьянская война Степана Разина, продемонстрировали новую методику "утишения", состоящую из ложных посулов и попрания принципов справедливости, массовых казней и применения для "утишения" иностранных карателей.

Точечная жестокость Ивана Грозного не идёт ни в какое сравнение с масштабным и расчётливым "изведением людишек" при Алексее Михайловиче, который казнил, сжигал заживо, ссылал и увечил в воспитательных целях, невзирая на родословную.

Самый страшный удар по остаткам былой Руси нанесла чума. Моровое поветрие 1654-55 годов не только привело к демографической катастрофе, оно разорвало семейные связи, разрушило духовную преемственность поколений. Прежде всего, умирали старики и дети, затем люди зрелого возраста; а города населяли подростки....

По свидетельству историка С.М. Соловьёва, численность умерших в разных областях составила от 30% до 80%, в деревнях и сёлах и вовсе не поддавалась учёту. Чума помогла "утишить" страну, надломить её волю, сокрушить народный характер, поселив в нём безотчётный страх и смирение перед силой. Россия опустела и обезлюдела сильнее, чем во время нашествия Батыя...

В России XVII века становилось невыносимо жить. Невыносимо всем сословиям, оттого главной идеей становится переосмысленное "бегство от мира" Иоанна Лествичника. И Русь побежала, очертя голову, сорвалась, куда глядели глаза, искать своего земного рая...

Крестьяне бегут на вольный Дон или в Сибирь искать землю свободную, счастливую - сказочное Белоозеро; посадское население и стрельцы уходят в раскол, бунты, которые так же заканчиваются физическим бегством в леса и пустоши. Оттого в это время сыск беглых становится особо наказуемым и бессрочным.

Но бегут не только низы - бежит служилое население, бежит боярство, бежит церковная и царская власть. "Бегут все": кто физически, а кто - отрекаясь от прежних устоев, силою укореняя чуждые правила и обычаи.

Вот и царь Алексей Михайлович в своих пристрастиях открывается человеком скорее восточноевропейского, а не русского склада. Он приближает и возвышает западников (впоследствии учредивших Славяно-греко-латинскую академию), одновременно с этим безжалостно истребляя "неправильные" образцы русского искусства и русской памяти. Сам предпочитает читать иностранные газеты, правда, в переводе; охотно устраивает инструментальные концерты известных европейских композиторов и театральные постановки на библейские темы "для избранных"; скупает заморские произведения искусства и роскоши. И завозит, завозит, завозит европейцев в Россию, увеличивая и создавая для этого чиновничий штат в Посольском, Иноземном, Разрядном приказах.