Игорь Кальной - Философия истории

• Решение вопроса о направленности истории тщетно получить через теорию прогресса или концепцию светлого будущего (утопию земного рая). В ткани ответа на вопрос о направленности развития истории всегда можно обнаружить дух эпохи, ибо ее судьба прямо и непосредственно затрагивает интересы исследователя, разделяющего устремления определенной общественной позиции.

Ситуация XXI века диктует необходимость переосмыслить ценностные приоритеты прошлого. Задачи, стоящие перед мировым сообществом порождают иной взгляд на традиционные вопросы о состоянии и развитии системы «природа — общество — человек». Свою перспективу человек и человечество рассматривают сегодня через призму глобальных проблем современности (См.: Глобальные проблемы и перспективы цивилизации. М., 1998; Глобальные проблемы, их сути и поиск путей разрешения. Новосибирск, 1998; Глобальные экологические проблемы на пороге XXI века, М., 1998).

Человечество находится в поиске путей выживания, вырабатывая ценностно-целевые ориентиры, приемлемые для всех людей планеты. Это определяет характер диалога с «историческим», которое постигается в единстве с настоящим. Этот диалог обеспечивается установками нового мышления, основу которого составляют фундаментальные ценности сохранения жизни, свободы и справедливости, развитие мира культуры, не мыслимого без единства Истины, Блага и Красоты. Эти ценности задают особый дискурс освоения истории. Они ориентированы на вскрытие и обоснование ее универсальной значимости. Без учета этих ценностей исторический опыт познавательного освоения системы «природа — общество — человек» был бы неполным.

Знание и ценностные представления могут быть как результатом непосредственного наблюдения исторических событий, так и прямого участия в их свершении. Вырастая из практической активности людей, исторический опыт приумножает наследие духовной культуры. Распредмечивая его содержание, люди следующей эпохи формируют собственное понимание смысла истории и с учетом накопленного исторического опыта редактируют смысл своей жизни.

Поиск смысла истории диалогичен. Он полагает явную или скрытую полемику с людьми, жившими в прошлом и ныне существующими, которые интерпретировали смысл истории через призму своего мировоззрения. Поиск смысла истории осложняется не только субъективными представлениям, но и объективными обстоятельствами. Приходится принимать во внимание постоянную незавершенность исторического процесса, его возможные альтернативы, что определяет относительность представлений о смысле истории и перечеркивает любые амбиции видеть абсолютный ее смысл.

Каждое поколение исследователей истории, поиска и расшифровки ее смысла начинает не с нуля, а с анализа исторического опыта, накопленного всеми предшествующими поколениями, что позволяет существенно углублять представления о целостности истории, ее смысле и направленности. Для исторического разума очередной эпохи, постигшего границы своих возможностей, актуализируется потребность в обновленном видении своего прошлого под углом зрения современной ситуации и горизонта будущего. И каждый раз приходится расставаться со многими, казалось бы, незыблемыми представлениями, в том числе и о смысле истории. Последний (смысл истории) подобен «птице Феникс, которая сжигает себя, чтобы вновь возродиться из пепла» в новом качестве. Критикуя сложившиеся концепции постижения истории в контексте классической и постклассической рациональности, важно увидеть то ценное, что содержится в них, чтобы обеспечить преемственность поколений и приумножение того, что составит базу формирования новой шкалы ценностных ориентиров.

Вырабатывать современные представления о смысле истории и ее назначении — означает по-новому посмотреть на путь, пройденный человечеством, учитывая искания прошлого и настоящего, а также принимая во внимание подчас различные мировоззренческие позиции исследователей истории. И каждый раз нужна не только критика, но и конструктивное переосмысление прошлого через призму настоящего. Только так обеспечивается вечное обновление исторического разума, его возможности быть на высоте, оценивая настоящее и альтернативы грядущего. Опыт постижения истории и ее смысла свидетельствует о зависимости исторического разума от остроты переживания времени, которое его определяет. Это порождает возможность плюрализма смысловых картин прошлого, которое тесно срастается с настоящим, подпитывая ценностные ориентиры будущего.

Весь опыт философии истории подтверждает диалогичность исторического разума, а посему наличие разных подходов к постижению смысла истории и ее назначения не исключает, что люди разного мировоззрения, ориентируясь на общечеловеческие ценности своей эпохи, могут обрести определенное единство взглядов и иметь общую смысловую перспективу.

Человечество на любом этапе своего развития нуждалось в целостном восприятии истории. Ныне, как никогда ранее, оно нуждается в нем, ибо только целостное видение всемирной истории способно дать ключ к осмыслению современной ситуации и очертить возможные контуры будущего.

Людям XX века казалось, что следующее тысячелетие где-то за горизонтом. Но горизонт внезапно отодвинулся и реальностью стал XXI век, одновременно похожий и не похожий на XX век. Это время «инвентаризации» ценностных ориентиров, поиска основополагающих идей — ответа на вызов неопределенности с вопросами как жить и как выжить в этом динамичном мире. Грядущие события отбрасывают тени в настоящее. Нельзя по теням прочесть будущее, но можно увидеть в них его очертания.

Философия истории может и должна выполнить назначение быть «Фонарем Диогена», приумножив источник освещения настоящего так, чтобы «тени» будущего стали рельефными и узнаваемыми. В этом есть смысл и назначение истории. Она должна быть Учителем жизни и делать прогнозы будущего более четкими и долгосрочными.

Прогнозы бывают разные. Страшные — чтобы напугать общество, привлечь его внимание к актуальным проблемам. Розовые — чтобы отвлечь общество от каких-либо проблем. Но реже всего встречаются точные и долгосрочные прогнозы. Для этих прогнозов мало смелости и воображения. Нужен добротный инструментарий осмысления настоящего и метафизического, через призму общего и единичного. И если физическое и единичное являются предметом исторической науки, то общее и метафизическое выступают объектом философии истории.

Мир вокруг нас меняется быстрее, чем мы сами. За минувшие 500 лет природа человека не изменилась, но существенно изменилась среда его обитания. Эту аксиому можно рассматривать как отправную точку отсчета, позволяющую судить о будущем.