Питер Сингер - О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века

В качестве руководителя Американского агентства по международному развитию Тобиас занимался реализацией политики администрации Буша, согласно которой организации, борющиеся с ВИЧ и СПИД и претендующие на финансовую помощь государства, были обязаны осуждать проституцию. Это спорный подход, он затрудняет жизнь секс-работникам — группе, особо рискующей и подхватить ВИЧ/СПИД, и заразить других. Общество, естественно, хочет знать, покупают ли секс за деньги те, кто продвигает эту политику.

Там, где вопросы личной морали никак не сказываются на качестве работы, например руководителя бизнеса или госчиновника, его право на частную жизнь надо уважать. Но что, если это кандидат в политические лидеры?

Поскольку политики просят наделить их полномочиями блюстителей общественной морали, мы, наверное, должны как можно лучше представлять себе их собственный моральный облик. В частности, у нас есть право интересоваться, честно ли они платят налоги и жертвуют ли на благотворительность. Эти детали многое говорят о том, насколько на самом деле политического деятеля волнует общественное благо. А когда три года назад выяснилось, что Марк Лэтем, в то время лидер австралийской оппозиции, мечтавший о кресле премьер-министра, набросился на таксиста, не сойдясь с ним в цене, и сломал ему руку, это был сигнал для тех, кто считает, что национальный лидер не должен заводиться с полоборота.

Но распространяется ли наше законное желание узнать о политике как можно больше на подробности его личной жизни? Очень трудно однозначно решить, что в таких случаях — личное дело, а что — актуальная для общества информация. Проблема в том, что медиа своими публикациями стараются привлечь как можно больше читателей, и сведения о личной, особенно сексуальной, жизни политика зачастую решают именно эту задачу.

И все-таки информация о том, женат кто-то или не женат, гетеросексуален или гомосексуален, платит он за реализацию своих эротических фантазий или удовлетворяет их бесплатно, никак не поможет нам понять, порядочный ли это человек и можно ли доверить ему высокий пост. Разумеется, пока он не начал делать одно, на словах утверждая другое. Если нам удастся добиться большей терпимости к личностному многообразию, политики, руководители бизнеса, чиновники меньше будут бояться «разоблачения», зная, что могут ничего не скрывать.

Проституция в большинстве штатов США, включая Вашингтон, запрещена законом, и это, видимо, сыграло роль в отставке Тобиаса. Но, когда в прошлом месяце губернатор Нью-Джерси Джон Корзин попал в серьезную аварию, выяснилось, что он не пристегнул ремень безопасности, то есть нарушил законодательство собственного штата. С точки зрения здравого смысла, проступок Корзина гораздо тяжелее. Требование пристегиваться спасает жизни, в то время как польза от запрета проституции неочевидна, а вред вероятен. Но никто не предложил Корзину уйти в отставку из-за его глупого и противозаконного поведения. Предосудительность «неприличного» сексуального поведения, по крайней мере в США, никак не соотносится с реально причиняемым вредом.

ДЖЕННА ТАЛАКОВА, финалистка конкурса «Мисс Вселенная Канада», на котором выбирают канадскую представительницу конкурса «Мисс Вселенная», была дисквалифицирована как женщина «не от рождения». Эта высокая красивая блондинка рассказала СМИ, что с четырехлетнего возраста воспринимала себя как женщину, в четырнадцать начала гормональную терапию, а в девятнадцать перенесла операцию по смене пола. Ее дисквалификация заставляет задуматься, что же это значит — быть «мисс»?

Еще более важный вопрос возникает, когда восьмилетний ребенок из Лос-Анджелеса, анатомически девочка, одевается как мальчик и настаивает, чтобы его считали мальчиком. Мать попыталась записать ребенка в частную школу как мальчика, но безуспешно. А насколько это в принципе важно — маркировать каждого человека как «муж.» либо «жен.» в соответствии с его биологическим полом?

Тех, кто не вписывается в гендерные границы, явно дискриминируют. В прошлом году Национальный центр трансгендерного равенства и Национальная рабочая группа по проблемам геев и лесбиянок опубликовала исследование, согласно которому безработица среди трансгендеров вдвое выше, чем среди всех прочих. Кроме того, из числа работающих респондентов 90 %, по их словам, так или иначе подвергались на работе недопустимому обращению: травле, высмеиванию, неправомерному разглашению информации о них начальством или сослуживцами, недопуском в туалет.

Сменившие пол рискуют подвергнуться физическому и сексуальному насилию. По данным проекта «Мониторинг убийств трансгендеров», в прошлом году по этой причине в США были убиты не меньше 11 человек.

Дети, не желающие принадлежать к полу, зарегистрированному при рождении, попадают в особенно сложную ситуацию, а родители их сталкиваются с тяжелым выбором. Мы пока не умеем превращать девочек в биологически нормальных мальчиков или наоборот. Даже если бы и умели, специалисты советуют воздержаться от необратимых шагов по смене пола у детей.

Дети довольно часто демонстрируют кросс-гендерное поведение или говорят, что хотели бы принадлежать к другому полу, но очень незначительная доля людей, имеющих возможность сменить пол, решаются довести дело до конца. Хорошим вариантом представляется подавляющая гормоны терапия — она дает и детям, и родителям дополнительное время подумать над этим судьбоносным решением.

Но вопрос стоит шире: в стандартной дихотомии «муж. — жен.» нет места тем, кто не уверен в своей гендерной принадлежности, совершает переход к другому полу или имеет и мужские, и женские половые органы.

Власти Австралии в прошлом году попытались решить эту проблему, внеся в паспорта три гендерные категории: мужчина, женщина и без определения. Кроме того, по этой новой системе человек не обязан выбирать гендер, соответствующий полу, зарегистрированному при рождении. Этот отказ от традиционно жесткого деления демонстрирует уважение к каждому человеку. Если примеру Австралии последуют другие, множество людей будут избавлены от необходимости мучительно объяснять иммиграционному контролю, почему их облик не соответствует полу, указанному в паспорте.

Неясным остается одно: так ли уж часто бывает необходимо знать пол человека, как это принято сейчас? В большинстве случаев нам не известна гендерная принадлежность тех, с кем мы общаемся в интернете. Для некоторых защита личной информации имеет огромное значение. Зачем же обществу все время выпытывать у людей, мужчины они или женщины?