Александр Казённов - Диалектика как высший метод познания

Большую роль в осознании масштабов проблем и в их решении окажет диалектический метод познания, разработанный Гегелем и разъясненный и развитый его преемниками. Как показало рассмотрение, это – высший метод познания.Высший в двух отношениях: а) как вообще философский он приоритетен по отношению к общенаучным и специальным методам исследований, поскольку дает методологию исследования для видов научной деятельности или, даже, для всякой разумной деятельности, и б) как высший из философских методов, поскольку метафизический метод устарел, а других нет или они, так или иначе, являются модификациями метафизического метода.

Это не значит, что философское познание не использует другие методы в качестве познания каких-то конкретных аспектов бытия. Но это значит, что во всяком исследовании оно не теряет из вида руководящую нить диалектического познания. Этому учит не только сам метод как теоретическое орудие познания и деятельности, но и опыт выдающихся мыслителей и политиков XIX–XX веков. Именно на основе этого метода они смогли сделать выдающиеся открытия, одержать выдающиеся победы, стать светочами для всего прогрессивного человечества.

Из проделанного рассмотрения понятно, что и сейчас ученые и практики пользуются диалектическим методом или, по крайней мере, его отдельными открытиями, законами и правилами. Но без изучения самой теоретической основы, самого цельно изложенного в «Науке логике» метода, его использование носит ограниченный и стихийно-случайный характер. Поэтому задача всех прогрессивных сил современной России и каждого сознательного гражданина развивать свое мышление – изучать науки и диалектический метод. Теперь у России осталось два вида ресурсов: сырье и работники. Второй ресурс значительно важнее первого. Поэтому дело заключается в том, чтобы задействовать его на полную мощность. А это можно сделать только с помощью лучшего воспитания, лучшего образования, лучшей науки, лучшей методологии. Причем, работники могут это делать уже сегодня и, даже, без государства. Но лучше, конечно, с помощью государства, заинтересованного в развитии работников.

Но и в том, и в другом случае проблема упирается в трудности, связанные с проблемами при изучении сложных предметов вообще и таких абстрактных в частности. Раньше в вузах шутили, что два самых трудных предмета это сопромат и диамат. Можно, конечно, с этим согласиться, а можно добавить и высшую математику. Так вот изучение диалектики значительно сложнее любого из этих предметов. Метод вообще есть нечто высшее во всей человеческой деятельности. В нем разум устремляется на самого себя и постигает свою самость: видит её недостатки и исправляет их, сознательно совершенствуя самого себя. И потом человек становится способным исходить из самого себя в определении задач и в их решении. До постижения метода человечество поднялось только в XVII веке, когда впервые англичанин Бэкон и француз Декарт задумались о роли разума в разумном познании. Выяснилось, что все не так просто, как кажется в обыденном мышлении. Что разумное познание имеет законы и эти законы нужно знать, чтобы не делать и не повторять простых ошибок.

А поскольку методология – это сложнейшая наука, постольку она и труднейшая в восприятии и изучении. Поэтому здесь не применимы методы административного нажима или материального стимулирования, преподавательской строгости или карьерной заинтересованности. Здесь можно положиться только на интерес самого разума, на желание человека постичь истинное, на устремленность молодежи к прекрасному и возвышенному, на волю руководителей и работников к решению крупных научных и практических задач.

Но главных трудностей три:

– психологическая, – понятийная, – трудозатратная.

Что касается психологической трудности, то здесь мешают, во–первых – сомнения, а во-вторых – власть авторитета великих людей. Конечно, человек сомневается, с одной стороны в своих силах перед выполнением сложной задачи, а с другой – в её важности, необходимости ею заниматься, в последующей пользе от неё. Так же и авторитет может у кого-то вызывать настроение осторожности, смущенности и, в конце концов, неуверенности в выполнимости задачи. Здесь нужен настрой, боевой настрой, «здесь страх не должен подавать совета», как выразился один мыслитель.

Вторая трудность важнее, она связана с привычкой или отсутствием привычки мыслить понятиями, устоявшимися определениями, правилами и законами. У кого-то эта привычка развита в большей степени, у кого-то в меньшей. Но она нужна. Кто прошел через экзамены в вузах, тот, в какой-то мере, получил соответствующую тренировку. Кто не имеет её, тот получит в ходе изучения диалектической логики. Так что это тоже преодолимо. Особенно, если рядом есть специалист, консультант.

Третья и проще, и сложнее одновременно. Столь сложное изучение требует много времени, по крайней мере одного часового занятия в неделю в течение учебного года. Поскольку эта логика наука практическая, т.е. требует не только знаний, но и речевой тренировки, постольку полезно заниматься ею и далее, после усвоения, хотя бы самостоятельно. Но это затраченное время потом освободит значительно больше времени за счет быстрых правильных и эффективных решений, за счет более быстрого понимания других людей и текстов.

В наше время для такого изучения имеется, по крайней мере, одно благоприятное условие: наша жизнь, общественная и личная, вынуждает нас задумываться о том, как выжить, будет ли работа, не разрушат ли Россию вслед за СССР, как прокормить семью и поддержать родителей, защитит ли профсоюз, не развалится ли предприятие и т.д. И грамотно ответить на эти вопросы, а, тем более – решить их положительно на практике, может только ум, овладевший достаточным уровнемзнания, этим сокровищем человеческого рода.

Есть и другие позитивные предпосылки для глубокого постижения диалектического метода познания:

– сохранился интерес к философии Гегеля у части общественности, что проявляется в постоянном спросе на «Науку логики» и её периодические переиздания;

– существуют кружки «немецкой классической философии», семинары по «науке логике», конференции по гегелевской философии и, даже, по отдельным его произведениям, публикуются исследования по философии Гегеля, в том числе довольно глубокие;

– существуют остатки научных школ, изучавших творчество Гегеля, в том числе в Москве, в Петербурге, в Ростове, Свердловске, даже в Киеве, Алма-Ате, Тбилиси;

– наконец, Гегель стал более доступен для широкого читателя, чем даже в СССР: теперь он есть в интернете и даже на немецком языке для любителей сугубой точности.