user - Философия вождизма. Хрестоматия

непонятно, если не знать его математических и физических работ. Это относится и к его философской и психологической антропологии. Основой и исходной точкой «Критики чистого разума» Канта были математическое естествознание Ньютона и выраженное в нем математическое сознание. Математика - плод мыслящего сознания и с ее помощью Кант пытался вывести законы чистого разума и познающего сознания вообще. Удивительно, как Канту удалось так глубоко проникнуть в человеческое бытие при такой узкой основе. Это были математически ориентированные философия и антропология.

Второй окольный путь вел через историю. Все проблемы, относящиеся к человеку, рассматривались в XIX веке, в эпоху Гегеля, только через призму истории. Теперь кроме математики и математи- чески-физического естествознания была еще история, но не было биологии и соответственно психологии и антропологии.

Третья, наша эпоха заслуживает, в отличие от математической и исторической, название антропологической. Она идет к человеку не окольным, а самым прямым путем. Одним из главных ее достижений было создание современной психологии. Наша эпоха смотрит на людей не как на носителей математического сознания и не как на объекты, по головам которых прокатываются всемирноисторические драмы, а как на живые существа из плоти и крови, как на единство жизни, души и духа. Две перспективы, в которых раньше рассматривались антропологические проблемы, не отменяются новой. Но более глубокое познание человека и его отношения к миру стало возможным только с того момента, когда человеческая суть непосредственно стала предметом психологически-антро- пологического познания.

В результате вся область человечески-психического, до тех пор почти неизвестная, стала полем, на котором могли совершаться роковые ошибки, становиться былью сказки, был возможен субъективный произвол. Поскольку одновременно были подавлены инстинкты, эти заблуждения извратили все, что касается человека, в том числе и всю область воспитания. Эти психологически-антропо- логические заблуждения испортили систему воспитания и в народных, и в высших школах.

Ложная психология повела воспитание народа по неверному пути.

Подобной оценки заслуживает, прежде всего, Иоганн Фридрих Гербарт, идол педагогики народной школы, главный идеолог воспитания в народных школах в XIX веке. Его психология была небиологической: он не признавал врожденных задатков и соответственно совершенно не понимал духа молодежи, в котором видел изначально только «начало беспорядка». Управление призвано обуздать этот беспорядок. Теория среды Гербарта была односторонней: все конкретное содержание, все качества попадают в ДУШУ только через представления. Поэтому воспитание равнозначно преподаванию. Для Гербарта был характерен интеллектуализм: чувства, воля, взгляды, вообще все в душе возникает из представлений и строится из них. То, что Гербарт называл «нравственной силой характера», а мы сегодня называем «поведением» вырабатывается путем методической переработки «материалов настроений». Гербарт был индивидуалистом: деятельность души, связанная с представлениями, основывается, по его мнению, только на самозащите души от помех. Самозащита от помех, таким образом, — единственная связь индивидуума с окружающим миром, с другими людьми и с обществом, если только в данном случае вообще можно употребить это слово. Эта сплошь и рядом ошибочная психология, этот чисто психологический сказочный мир определяли воспитание нашего немецкого народа.

На этом практически самом важном примере ясно видно, что психология не только заставляет педагогику потесниться, но является ее необходимым дополнением. Педагогические заблуждения Гербартабыли в сущности психологическими. Правильная психология помогает подготовить путь для правильного воспитания.

Высшая школа на неверной пути. В этой области дела обстоят не лучше. На нее наложил свой отпечаток век неогуманизма. Принципы педагогики здесь были те же. что и в народной школе, прежде всего, тот же самый интеллектуализм. С биологически-психологичес- кой точки зрения было чудовищным, что неогуманисты пытались вернуть современному человеку утраченную «цельность» древних греков только через интеллект, через изучение греческого языка и литературы. Но неогуманизм не был связан с определенным предметом, в частности, с возрождением классической древности. Это был скорее вполне определенный тип людей, который со времен реформ Вильгельма фон Гумбольдта наложил отпечаток на нашу высшую школу и науку, тип чисто созерцательный, «музейный», подвизающийся только в области чистой мысли. То, что имело какое-то отношение к практическим делам, казалось слишком грубым в этой области чистой «теории». Кстати, примечательно, что в греческом языке это слово означало «созерцание», «зрелище». Психология тоже подверглась сильному влиянию этого «неогуманистического» духа.

Неогуманизм был особой культурой человеческого духа, который отказывался от осуществления реальных целей, виртуозно воспитывал узких специалистов, разумеется, чисто духовно, пренебрегая физическим воспитанием. Еврейский математик Якоби, которого называют типичным представителем «естественно-научного неогуманизма», считал, что цель математики - не объяснение явлений природы, а почитание человеческого духа. В. фон Гумбольдт признавал, что он всю жизнь наслаждался природой и самим собой. Этот крайний индивидуализм — противоположность тем целям, которые мы сегодня ставим перед наукой. При таком погружении в самого себя познание ограничивается отдельными областями. Не удивительно, что после того, как подобные настроения долго господствовали в нашей науке, мы так мало знаем о самых важных вещах, о человеке и его душе.

Наука в ожидании немецкого духа после эпохи картезианства.

В прошлом году весь мир торжественно отметил юбилей Декарта, потому что его «Рассуждения о методе» стали основой современной науки. Действительно, большая часть прежней науки была прямым продолжением картезианской школы, в какой-то мере скрытым картезианством. Декарт сам так описывает позицию, с которой он обосновал современную науку: «Я хочу теперь закрыть глаза, заткнуть уши, отвлечь все мои чувства, стереть все картины телесных вещей в моем сознании... я хочу беседовать только с самим собой, глубже вглядываться в себя и таким образом попытаться больше познать себя».

Таким образом, по Декарту, достигается совершенное познание. Особая культура чистого, абстрактного, погруженного в себя духа - основная черта этого картезианского типа. Но описанным путем нельзя познать истину о конкретной действительности, о биосфере, о человеке и его душе. Наука, которая до сих пор развивалась по картезианскому, то есть французскому образцу, ждет, что немецкий дух даст ей новый образец. В новой немецкой науке все, что касается человека, займет очень много места. Эта наука никогда в будущем - об этом позаботятся немецкие психологи - не станет ареной для мифотворчества и неправильного воспитания.