user - Философия вождизма. Хрестоматия

Иное понимание истории мы находим у Гегеля. Он понимал историю как сферу проявления власти мирового духа, который делает разные народы свидетельствовами своей власти.

Наша философия истории старается объяснить только историю немецкого народа.

Философия истории позитивизма в изложении 0. Конта и марксистская материалистическая философия истории видят в истории движения масс, а в великих личностях — только орудия масс. В противо- „оложность этому для Ницше масса - ничто, а личность — все. Для национал-социализма решающее значение имеет великая личность вождя- Без таких вождей, как Герман Освободитель, Видукинд, Ген- пих Лев и Фридрих II история немцев пошла бы иным путем.

Соответственно решается и вопрос о соотношении свободы и необходимости. Мы отвергаем любое учение, согласно которому история подчиняется законам природы. История - царство неповторимого и ее не понять с помощью физических или экономических законов. Хотя в жизни народов есть определенные закономерности, но нет единообразия. Историю нельзя предвидеть, это царство неожиданностей.

Культурные ценности не имеют ничего общего с естественнонаучными законами. Это стандарты уникального, а не повторяемого. Мир открыт для воздействия воли, он еще не закончен. Мы не продукты законов и молекул, нас не объяснить никакими законами. Не что- то действует в нас - мы сами действуем. Мы и не продукты наследственной массы, в нас есть нечто индивидуальное, неопределимое.

Наша жизнь не подчиняется железным законам. Мы отвергаем любой фатализм, который ведет к пассивности. Мы верим, что невозможное можно сделать возможным, а недостижимое - достижимым.

Вопрос о цикличности или уникальности исторических событий мы решаем в пользу уникальности. Нет никакого круговорота жизни, никакого вечного возвращения вопреки Вико, находящемуся под влиянием греческого мировоззрения. Каждый народ не проходит по необходимости разные этапы своего развития, чтобы в конце вернуться к началу. Неверно и учение Шпенглера, что каждый культурный круг проходит этап культуры и этап цивилизации.

Есть мнение, что теория Шпенглера - психологический результат проигранной войны. С этой точки зрения ее критиковал Б. Кроче. Но как известно, Шпенглер написал свод знаменитую книгу до конца войны, и не создается впечатление, что он оплакивает ценности культуры. Так или иначе, книга Шпенглера принесла нам утешение. Мы были готовы видеть в нашем поражении действие всеобщего закона.

Мы отвергаем не столько Шпенглера, сколько позитивистскую теорию стадий 0. Конта. Правда, у Конта мы имеем не круговорот и его закон стадий это не закон природы. Он учил, что все человечество проходит три стадии: теологическую, метафизическую и позитивную.

Понятие прогресса всегда играло большую роль во всех историко-философских конструкциях. Оно принадлежит, собственно, философии истории, так как история знает только понятие разви- ТИя1 а не прогресса.

Еще Гегель отверг идею прогресса в ее крайней форме, в учении эпохи Просвещения о бесконечных возможностях совершенствования человеческой природы и общества. В принципе, человек всегда остается одним и тем же, и расы и народы это тоже постоянные факторы. Мы не разделяем оптимизм эпохи Просвещения, а понятие человечества считаем весьма расплывчатым.

В любом случае мы не верим в непременный и бесконечный прогресс, прежде всего, в прогресс во всех областях. Здесь пригодится шпенглеровское различение ценностей культуры и цивилизации. Первые создаются уже на самых ранних этапах развития и достигают совершенства. Мы не можем утверждать, что философия немецкого идеализма это прогресс по сравнению с греческой философией.

Иное дело - ценности цивилизации. Здесь открываются все новые, лучшие возможности. С оговорками можно допустить, что развиваются также мораль и нравственность.

Большие возможности развития и прогресса сохраняются и в области политики и экономики, в отношениях между государствами. Но об экономике мы не должны думать, будто она развивается независимо от нас и саморегулируется согласно пресловутому закону спроса и предложения.

Мы привыкли считать развитие науки и техники величайшим триумфом человеческого духа. Особенно бросается в глаза технический прогресс.

Но понятие прогресса ставит одну из самых трудных проблем, а именно проблему конечной цели. Предпосылкой этого является вера в некое конечное состояние, в котором воплотится смысл истории. Иногда оно мыслится как переходный этап на путь в высший мир, как в «Граде Божьем» Августина.

Для философии истории нового времени характерно различие между теориями Канта и Гердера. У Канта конечная цель истории это царство свободных личностей или этическое государство, в котором человек будет руководствоваться только идеей долга. Смысл истории в том, чтобы человечество достигло этого состояния или, по крайней мере, приблизилось к нему.

Гердер выступил против той идеи, что исторический процесс должен служить конечной цели человечества. Что значит счастье этого далекого и чуждого человечества по сравнению со стараниями столь многих народов, которые погибли и еще погибнут, не найдя своего предназначения в себе самом, служа лишь этому человечеству будущего и жертвуя собой ради него. Тем самым Гердер отбрасывает неопределенное понятие человечества и ставит вопрос

::с,ШТ 2800000 ОЕУУШИЕ иИ0 400 РРАМ1ЕЫ^- 2 6 0 0 0 00

о судьбах всех народов. Каждый народ, по его мнению, призван к тому, чтобы развивать свои задатки, притом особым, соответствующим его сообразию образом.

Национал-социализм не ставит своей целью, в отличие от французской революции и коммунизма, осчастливить весь мир. Это чисто национальное движение и его не интересуют далекие горизонты философии истории немецкого идеализма, другие народы, человечество и мир. Мы достаточно долго думали об этих вещах и забыли о себе.

Поэтому национал-социализм отвергает понимание Кантом конечной цели в смысле грядущего человечества и встает на точку зрения Гердера, поскольку он видит смысл истории в развитии национального бытия, которое он удивительно глубоко понимал, причем и бытие других народов.

Нет конечной цели, которая ждет нас в конце истории. Может быть, народное сообщество и есть конечная цель? Да, в смысле исполнения немецким народом его предназначения. Мы хотим не только становиться народом, но и быть им, а эта цель может быть достигнута уже в ближайшем будущем, а не через тысячелетия. Да, история учит нас, что все относительно и все народы и государства не вечны, но мы боремся именно против этой относительности и должны заменить ее верой в вечность. Почему мы не можем верить в нашу вечность? Да, отдельный человек смертен, но кто сказал, что немецкая нация не может существовать долго, до тех пор, пока наш народ сохраняет свой характер и свое национальное сознание?