user - Раса и мировоззрение

Но лучше всего показать влияние языка на более близких нам примерах. Возьмем чету немецких эмигрантов, уехавших в США. Сначала они меняют только географическую среду, их наследственная масса остается неизменной, хотя на детей уже влияют иные правила отбора. Но родители и дети попадают также в иную цивилизационно-культурную среду. Эту перемену чувствовал каждый, кто ездил за границу. Эмигранту же приходится привыкать к новому для него миру. В расовом плане он не меняется, лишь в следующем поколении возможны проявления мутаций и их отбор. Но в начале па эмигранта действует новая искусственная среда, прежде всего, в духовной форме. Одним из главных орудий ее влияния является язык. 11а- чинастсн конфликт между немецкой традицией и стремлением ассимилироваться в новом мире. Эмигрант забывает свой язык и становится потерянным для немецкого народа.

...То же самое происходит с теми, кто учится за границей...

Успешно противодействовать этому могут немецкие землячества. Если же нс принять защитных мер, то через дыру в стене народной среды легко просочится, сначала путем культурной пропаганды, влияние чужой среды, а потом и чуждый народу наследственный поток.

Нее народы, которые ведут борьбу за сохранение своей народной субстанции и жизненной силы, а не за «наибольшее счастье наибольшего числа людей» и нс за господство ради господства, нс бросают своих зарубежных соплеменников на произвол судьбы, а видят в них пионеров борьбы народа за свое место в мире.

Предать свой народ можно двумя способами: став орудием чужой пропаганды или путем осквернения расы и передачи наследственных дефектов...

Мри таком подходе мы получаем основу, с которой мы можем рассматривать всю мировую историю как арену борьбы между двумя полюсами судьбы, наследственным миром и средой (пример расовой истории па такой основе - книга американца Мэдисона Гранта «Завоевание континента»). Любая война, любой захват или оставление территории, любая революция, сменз правительства, любое изменение конституции, мировоззрения и экономических принципов, любые персональные перемены на важных постах, как изменения среды, влекут за собой также изменения расовой субстанции и наоборот, малейшие изменения последней сказываются на будущем народной культуры, истории и политики.

Эта игра сил никогда не прекращается, и задача руководителей народов - не допустить перекоса в ту или иную сторону.

Причины исторического становления и исчезновения народов всегда биологические, все уникальное и духовное - только цветы и плоды, вырастающие на биологической основе.

В истории господствуют биологические закономерности... Умный еврей Дизраэли не зря говорил, что расовые познания это ключ к мировой истории...

Народ перестает быть самим собой, когда он больше не может создавать такую среду, которая способствует сохранению его характерной творческой индивидуальности, когда он из-за смешения с другими народами и накопления наследственных дефектов больше нс может культивировать и защищать свое традиционное жизненное пространство.

Из хаоса, шлаков и жалких остатков погибших народов может возникнуть новый парод, особенно если область обитания погибшего народа будет заполнена новым человеческим материалом хорошего качества. Но это будет новый народ с новым наследственным потенциалом, даже если он сохранит имя старого. Так погибли древние римляне. На их жизненном пространстве возник новый народ: итальянский. В подобных событиях нет ничего мистического, если знать причины и следствия биологических процессов.

Применение моего понятия народа на историческом уровне я хотел бы проиллюстрировать конкретным примером Швейцарии.

Немецкая Швейцария до 1648 года входила в состав Германской Империи. Вестфальский мир отделил ее от Империи и она начала создавать собственную духовную среду. Немецкая часть Швейцарии соединилась с ее французской и итальянской частями. Вопрос: сколько времени понадобится, чтобы возник настоящий «швейцарский народ»? Пока о нем не может быть и речи.

Настоящие народы сохраняют биологическое право на возврат отпавших от них в трудные времена частей. Пример - недавнее воссоединение с Австрией...

...Подобно тому, как «настоящие» и «ненастоящие» народы различаются но степени достигнутой ими общности, Ганс Дун- кер различает два способа объединения народов: интеграцию и ассоциацию.

Дункср сравнивает судьбы народов, покинувших свою родину: немцев Поволжья, Трансильвании и Южной Бразилии, буров и мормонов. Обычная судьба таких народов - растворение в местном населении, как это случилось с дорийцами в Греции и нордическими ариями в Индии.

Противоположный пример - освоение Америки. Там возникали объединения разношерстных элементов с целью эксплуатации месторождений золота или нефти. Когда эти месторождения иссякали, объединения распадались.

Классификация Дункера неприменима к современным большим государствам. Несомненно, Франция, как и Германия, сохраняют и сегодня черты ассоциаций, а Британская империя аесоциацией больше не является - черты распада налицо. США изначально не были ассоциацией, по с самого начала своей истории американцы стремились поднять свое государство с уровня интеграции до уровня ассоциации.

То, что Дункер считает признаком ассоциации и называет «чувством целого», это то же самое, что в моем определении парода - необходимость общности наследственных задатков и общей культурно-политической среды /(ля существования настоящего народа.

Поскольку в истории народов принимают участие два фактора, границы между народами тоже могут быть двойными, либо политическими, либо расовыми. Поэтому очень важно знать, идет ли речь о границе, которая только нарисована па бумаге и может быть изменена, или о расовом барьере. Часто лишь один из двух возможных вариантов выдвигается на передний план, как решающий.

Границы, установленные средой, преодолимы, границы наследственного мира - нет. В условиях расового хаоса политики могут сделать разные выводы относительно того, по каким границам отделять один народ от другого.

Представителей хорошей расы, скандинавов, голландцев, британских и американских англосаксов отделяют от немецкого народа, в первую очередь, нс тс или иные варианты расовых сплавов, а шведское, английское или американское воспитание, политические убеждения и привычки, т.е. «менталитет» народа. Конечно, и он обусловлен наследственностью, так что по своим расовым основам эти народы не более чужды нам, чем отдаленные поколения нашего собственного народа: мы с ними тоже биологически не идентичны, но родственны. И нас отличает от наших предков и от других германских народов то влияние, иод которым сформировались их религиозные, политические и экономические взгляды.