user - Раса и мировоззрение

туда помогают роду в борьбе за жизнь, подобно тому, как мы это сегодня себе представляем, это наследственные задатки, т. е. жизненные силы предков могут снова ожить в потомках.

Но если мы констатируем эти расовые различия представлений о потустороннем мире, мы должны быть терпимыми и пусть каждый спасается па спой манер и представляет себе эти вещи так, как позволяют ему его наследственные задатки. Но очень многим довольно того сознания, что они выполнили свой долг в этой жизни. У них пет стремления продолжать жить как индивидуальности, они довольствуются мыслью о том, что они распадутся на элементы своего бытия и через землю-мать вернутся в вечный круговорот природы.

2) Но есть и другой потусторонний мир, тот, что недоступен нашим ощущениям. Это т. п. область сверхчувственного, как сказал бы католик, сверхъестественного. Мы плохо представляем себе эти вещи, потому что все наши мысли, весь наш опыт и все представления основываются лишь на том, что уловили наши чувства за время пашей жизни и довели до нашего сознания. Разумеется, люди с топкими чувствами уловят больше и будут способны к более топким суждениям. И каждый настоящий ариец и германец всегда будет стремиться, насколько позволяют нам наши чувства, проникнуть в закономерности природы в нас и вокруг нас. Но познание за пределами наших чувств для человека невозможно. Серьезно может говорить о сверхчувственных вещах тот, кто путает свои чувства с обманными представлениями и галлюцинациями. Большая часть того, что сказано и написано об этих вещах, основано на неправильно понятых и суеверно пересказанных словах людей, помешанных на религии, на оккультизме и прочих сумасшедших.

Для арийцев с их религиозным отношением к этому миру, к реальности, сознание того, что мы должны сознательно ограничиться этим миром, потому что в нем мы можем познать божественные законы природы в целом в подходящем для нас объеме, будет возвышающим и принесет им счастье. Наоборот, для тех, кто бежит от мира, для оккультистов, которые без тумана неясных понятий и представлений чувствуют себя ограбленными, раздетыми и брошенными на произвол «материальных» сил, такое же сознание будет потрясающим и ужасным. У них, с одной стороны, и у пас, с другой, разные наследственные масштабы ценностей, а поэтому и разнос жизнеощущение.

Так же обстоит дело и с нашими представлениями о Судьбе. Для восточного человека судьба это Фатум, ее следует слепо принимать. Таковы же и христиане с их речевым оборотом: «Ног дал, Ног ваял, да славится имя Господне». В лучшем случае христианин надеется отвести роковую угрозу молитвой. В отличие от этого германцы говорят: «На Нога надейся, а сам не плошай».

Что вообще означает для пас Судьба? Это не что иное, как взаимодействие и игра двух главных сил, от которых зависит все живое: наследственного мира в нас и мира вокруг нас. Независимо от того, пытаемся ли мы угадать будущее и свою судьбу или говорим об уже умершем человеке, что такова была сто судьба, то, что мы называем судьбой, всегда состоит из того, что скрыто в наших задатках, и из благоприятных или неблагоприятных для реализации наших возможностей условий. Судьба это всегда не что иное, как результат взаимодействия унаследованных нами от наших предков жизненных сил и энергией и того, что является для пас препятствием или помощью со стороны окружающих нас людей, вещей и обстоятельств. Кто-нибудь может спросить, а в чем же роль Нога, несомненно, одного из главных моментов Судьбы, не забыли ли мы здесь о нем?

Нет, никоим образом. Кще Гете сказал: «Чем был бы Ног, коль был бы лишь снаружи!» Ножественное для нас не имеет границ и проявляется и в наследственном, и в окружающем мире. Никаких иных сил пет, ибо то, что не наследственный мир, это окружающий мир, а то, что не окружающий мир, это наследственный мир. Ножественное и в нас и вокруг нас не может выражаться иначе, оно пользуется этими двумя окольными путями жизни. Нели мы это осознаем, у пас будет две возможности принять участие в пашей судьбе. Мы можем сделать это через законы наследственности, т. е. через выбор супружеской пары и рождение детей. А потребность преобразовать нашу среду и устроить наш человеческий порядок в разумном соответствии с порядком Вселенной мы скромно называем трудом. Рождение детей и труд - это два пути благочестия немца, я бы даже сказал, два таинства пашей религиозности. Идя по этим двум путям, мы можем служить жизни, чтобы наше потомство возвышало и оздоровляло жизнь нашего народа, а наш труд улучшал жизненное пространство нашего народа и облегчал нашему наследственному потоку путі, в будущее. Упустить эти возможности может и человек наших взглядов, если он безответственно передаст болезненные наследственные задатки или из эгоизма нс захочет иметь детей или будет работать так, что труд пойдет на пользу лично ему, но во вред жизни.

Но посмотрим еще дальше. Иногда один путь, если он заблокирован Судьбой, может быть дополнен и заменен другим. И солдат, который гибнет на фронте молодцы, без потомков, защищает своей смертью вечность немецкого народа. И рабочий, которому его повседневный труд не в радость, участвует в прокладке жизненного пути для нашей расы. На эту тему есть прекрасное стихотворение «О вечном древе». Его написал Гунтрам Эрих Поль в намять о погибшем на войне добровольце Отгсрс Грефе.

Воец! Ты запиши, как заповедь свою:

Выл смысл в моей войне, хотя я нал в бою!

Я верю в древо, что века живет Пусть даже буря листья многие сорвет.

Я сам такой листок! В меня попал снаряд И я погиб: ну что ж, зато живет мой брат И пусть погибнет он, но будет жить наш род Постигнет листья смерть, но древо нс умрет Пусть даже от него отломит ветром сук,

Навеки сохранит оно свою красу

Погибнет ветвь одна - в том нет большой беды:

Другая принесет желанные плоды.

Погиб я молодым, нет у меня детей, - Другие их зачнут для Родины моей. г Где жало твое, смерть? И где твои права?

Я буду жить, пока Германия жива.

Она как древо: рухнет лишь, когда

Кровь чистых немцев в ней иссякнет без следа.

И лишь с тобой, последний сын моей страны,

Умрут и тс, кто не пришел с войны.

Как видим, расовое мировоззрение рассчитано нс только па здоровых и на дни счастья, оно может служить утешением и для бездетных и для тех, кому суждено умереть. Да, расовая религиозность может дать утешение и наследственно больным. Отказываясь от потомства, они приносят жертву, предохраняют жизненный поток народа от дурных примесей и их жертва для вечности нашего великого единокровного сообщества нс менее ценна, чем жертва тех, кто ради своего на

рода отказывается от личных желаний и создаст многодетную семью. Только труд и рождение детей могут сделать личность из бессмысленно существующего индивидуума.