Герберт Маркузе - Разум и революция [Гегель и становление социальной теории]

В гегелевской «Логике» излагается структура бытия как такового, то есть самых общих его форм. Начиная

с Аристотеля, философская традиция именовала категориями те понятия, которые вбирают в себя эти наиболее общие формы: субстанция, утверждение, отрицание, ограничение; количество, качество; единство, множество и т. д. «Логика» Гегеля — это онтология в той мере, в какой она имеет дело с такими категориями, однако в то же время его «Логика» касается и общих форм мысли, понятия, суждения, силлогизма, и в этом смысле она является «формальной».

Мы лучше поймем причину этой кажущейся разнородности содержания, если вспомним, что в своей «Трансцендентальной логике» Кант тоже рассматривал как онтологию, так и формальную логику, анализируя категории субстанциальности, причинности, общности (взаимодействия) вместе с теорией суждения. Традиционное различие между формальной логикой и общей метафизикой (онтологией) не имеет смысла для трансцендентального идеализма, воспринимающего формы бытия как результат деятельности человеческого разума. Таким образом, законы мышления становятся законами объектов мысли (явлений). Гегель тоже верит в единство мысли и бытия, но, как мы уже видели, его понятие единства отличается от кантовского. Он отрицает идеализм Канта на том основании, что в нем предполагается существование «вещей в себе», отдельно от «явлений», существование, не затрагиваемое человеческим духом и, следовательно, разумом. Философия Канта оставляла пропасть между мыслью и бытием, между субъектом и объектом, и Гегель пытался перекинуть через нее мосты. Построение таких мостов заключалось в том, чтобы утвердить единую общую структуру всякого бытия. Бытию надлежало стать процессом, в котором вещь «постигает» или «улавливает» различные состояния своего существования, превращая их в более или менее постоянное единство своей «самости», и, следовательно, деятельно конституируя себя как «то же самое» во всех своих изменениях. Иными словами, в большей или меньшей степени все существует как «субъект». Тождественная структура движения, проникающего всю сферу бытия, объединяет объективный и субъективный миры.

Учитывая это, мы легко поймем, почему в гегелевской системе логика и метафизика едины. Часто говорят, что в «Логике» предполагается тождество мысли и существования. Это утверждение имеет смысл постольку, поскольку имеется в виду, что движение мысли воспроизводит движение бытия и приводит его к его истинной форме. Кроме того, утверждается, что гегелевская философия заключает понятия в самостоятельную сферу, как если бы они были реальными вещами, заставляя их двигаться и переходить друг в друга. В ответ на это надо сказать, что «Логика» Гегеля в первую очередь имеет дело с формами или видами бытия так, как они постигаются мыслью. Когда, например, Гегель говорит о переходе количества в качество или «бытия» в «сущность», он стремится показать, каким образом, будучи действительно постигнутой, количественная реальность переходит в качественную, а случайное существование в необходимое. Взаимодействие и подвижность понятий воссоздают конкретное движение реальности.

Существует, однако, еще одна внутренняя связь между понятием и объектом, который оно постигает. Адекватное понятие делает природу объекта ясной для нас. Оно говорит нам, какова вещь в себе, однако, хотя истина становится для нас очевидной, очевидным становится и то, что вещи «не существуют» в своей истине. Их возможности ограничены определенными условиями, в которых они существуют. Они достигают своей истины только в том случае, если отрицают эти условия. Отрицание опять выступает как определение, порожденное раскрытием предыдущих условий. Например, почка растения — это определенное отрицание семени, а цветок — состояние почки. Развиваясь, растение, будучи «субъектом» этого развития, ничего не познает, реализуя свои возможности на основании содержащейся в нем силы. Оно просто пассивно претерпевает процесс реализации. С другой стороны, наше понятие о растении постигает, что его существование представляет собой присущий ему процесс развития; согласно нашему понятию, семя — это потенциальная почка, а почка — потенциальный цветок. Таким образом, с точки зрения Гегеля понятие представляет собой действительную форму объекта, потому что сообщает нам истину о процессе, который в объективном мире протекает слепо и случайно. В неорганическом, растительном и животном мирах формы бытия существенно отличаются от их понятий. Это различие преодолевает только мыслящий субъект, способный реализовать понятие о себе в своем существовании. Таким образом, различные способы бытия могут быть упорядочены в соответствии с их принципиальным отличием от их понятий.

Такой вывод определяет основные разделы гегелевской «Логики». Она начинается с понятий, которые осмысляют действительность как множество объективно данных вещей, просто как «бытие», лишенное всякой субъективности. Они качественно и количественно связаны между собой, и анализ их связей обнаруживает отношения, которые больше нельзя истолковывать в категориях объективных качеств и количеств, но которые требуют законов и форм мыслей, отрицающих традиционные представления о бытии и раскрывающих субъект, являющийся самой субстанцией реальности. Всю конструкцию можно понять только в той зрелой форме, которую Гегель дал в «Науке логики»; здесь же мы ограничимся кратким описанием основной схемы.

Любая конкретная форма существования существенно отличается от того, чем она могла бы быть, если бы осуществились ее потенциальные возможности. Они даны в ее понятии. Существующее обладало бы истинным бытием, если бы его возможности осуществились и, таким образом, между его существованием и понятием имелось бы тождество. Различие между реальностью и потенциальностью — исходная точка диалектического развития, соотносимого с любым понятием гегелевской «Логики». Конечные вещи — «негативны», и это их определяющая особенность; они никогда не являются тем, чем могут и должны быть. Они всегда существуют в том состоянии, которое полностью не выражает осуществление их возможностей. Сущность конечной вещи — «абсолютное беспокойство», стремление «не быть тем, что она есть». [113] Не $ е 1 (7. Зепспвег Ьс ^ к . 5. 31.

Даже в абстрактных формулах «Логики» можно усмотреть конкретные импульсы критической направленности, лежащие в основе этой концепции. Гегелевскую диалектику проникает глубокое убеждение в том, что все непосредственные формы существования — в природе и истории — являются «дурными», потому что не позволяют вещам быть тем, чем они могут быть. Истинное существование начинается только тогда, когда непосредственное состояние признается как отрицательное, когда формы бытия становятся субъектами и устремляются к тому, чтобы соотнести свое внешнее состояние со своими потенциальными возможностями.