Карл Ренц - Комментарии к Евангелию от Фомы

А что случается, когда тело получает увечье?

Когда происходит несчастный случай, физическая боль иногда бывает настолько жестокой, что Дух отделяется от тела и как бы наблюдает события из пространства. Когда боль становится невыносимой, он отрывается от формы, как будто так было запрограммировано. Часто и в медитации, когда поиск становится невыносимым, человек обрывает свою связь с миром и поворачивается к Тому, которое есть Дух.

Однако это случается также всегда, когда ты засыпаешь, и тогда это происходит очень естественно. Единственная цель медитации — пережить этот сон в состоянии бодрствования, что подразумевает быть пробуждённым и воспринимать отсутствие эго, когда Дух повёрнут к себе.

Разве медитация не спасение?

Ты не можешь не медитировать, поскольку всё является медитацией. Иногда внимание направлено наружу, а иногда внутрь, но однако в обоих случаях направление выбираешь не ты. Смотришь ли ты наружу, медитируя на информацию, или же ты смотришь внутрь, в направлении подобного пространству Духа, в обоих случаях это всегда Сознание, медитирующее на то, что есть. Таким образом, любое действие — личное или безличное — является действием Сознания, направленным на себя. Когда происходит медитация, ты есть То, которое есть медитация, поэтому Ты являешься Тотальностью, медитирующей на Тотальности во всех её возможных и невозможных формах, как снаружи, так и внутри. Не находя Себя ни снаружи, ни внутри, Ты есть То, которое есть абсолютный ищущий, который никогда не сможет Себя найти. Однако ничего не прекращается, Сознание всегда будет пребывать в медитации.

Карл, ты говоришь: «Будь тем, что ты есть». Перед тем, как ты произносишь эту фразу, я есть То. Когда ты это говоришь, я есть То, и после этого я по-прежнему То. Что мне дают эти слова?

Они дают тебе уверенность, что То, что ты есть, не меняется. Ты есть То до, в течение и после. И ничего не происходит. Это радость, радующаяся переменам, поскольку, изменяясь, ничто не изменяется. И это — ad infinitum . «Медитация» — это просто другое название абсолютного действия Тотальности, лишённой намерения, поскольку в результате действия Тотальности ничего не меняется. Поэтому всё есть медитация.

Возможно, именно это имел в виду Иисус в той логии, где он говорит о духе и теле: «…это чудо».

Да, тогда всё является чудом, мгновение за мгновением, чудом самого Бытия. По сути, это то, чем является дзэн: следующий глоток кофе, или чего бы то ни было, — есть абсолютная реализация Бытия. Бесконечное чудо.

Почему Иисус сказал: «Воистину, я изумляюсь тому, как столь великое богатство поселилось в такой бедности»?

Однажды Раману спросили, почему его тело дрожит. Он ответил: «Если в утлую хижину войдёт слон, что станет с телом?» [7] «Жизнь с Раманой Махарши», Дэвид Годман (ИД «Ганга» 2011). В этом образном высказывании слон представляет собой космическое сознание, заточённое в тесный телесный сосуд. Помещение Себя во что-то ограниченное символизирует Святой Дух христиан, оказывающийся в теле. Но это не значит, что одно существо вошло в другое существо! Это касается и Духа, обитающего в теле. Как он смог войти в эту машину? Зачем? Это всегда остаётся вопросом, это чудо! На вопрос «Зачем?» мы тоже можем ответить так, как отвечают некоторые самопровозглашённые индийские святые: «Почему бы и нет?»

Разве это не похоже на то, что иногда воплощение как будто позволяет нам как личностям посредством тела ощущать что-то вроде восприятия того, что мы есть?

Нет, тело — это просто иная форма восприятия, тоже принадлежащая воображению. И форма не может стать Тем, которое есть форма. Если форма становится более открытой или более объёмной, то это лишь вопрос количества: что до этого было ограниченным, более не ограничено. Однако оба эти аспекта принадлежат воображению, потому что без узкого не бывает широкого и наоборот. Это поляризация реализации. Оба аспекта принадлежат воображению, но тот, кто всё это воображает, не является ни одним из них. Он никогда не стеснён в тесноте и не свободе на просторе. А то, что стеснено в тесноте и свободно на просторе, является первым эго-сознанием. Сознание, которое стеснено или свободно, всегда зависит от этого первого воображения, поэтому оно уже воображаемое. Тот, кто определяет себя как то или другое, сам является определением, что означает, что ты никогда не будешь воспринимать Себя в различиях, но только в Том, которое предшествует различиям, где отсутствуют всякие переживания.

Когда «слон входит в хижину», как сказал Рамана, не является ли это суровым испытанием, которому он себя подвергает?

Нет, у него нет выбора. Это сама свобода Бытия. Что делать? Ты должен быть Тем, что ты есть, как в тесноте, так и на просторе, поскольку в противном случае этим не стоило бы быть.

Реальности слова не нужны, но они нужны личности. Возможно, именно поэтому в этой логии Иисус выражается таким образом. Но ведь мы отделяем одну вещь от другой только в видимости, разве не так?

Да, переживание разделения есть, но это переживание разделения нереально. Поскольку есть сон о переживании рождения, то, следовательно, для чьего-то рождения есть переживание смерти. Из первой ложной идеи рождается вторая ложная идея, и так далее.

Но нам нужно узнать о нашей истинной природе. Разве Иисус не говорит в логии 21: «Пусть бы был среди вас знающий человек».

Тебе не нужно об этом узнавать, поскольку в действительности Ты не терялся в переживании. Реальность никогда не теряется в переживании нереального. И значит, мы не можем достичь Реальности, будучи переживанием нереального.

Но безмолвный Дух несёт в себе определённую энергию. Мы её чувствуем, она ощутима.

Это чувство «я есть», которое не отделено. Единый Дух, или Святой Дух, — это природа всех, кто здесь присутствует, но переживается он каждым из вас как что-то личное. Покой и движение не разделены, они — два разных способа ощущения энергии, два главных полюса. Конечно, единый Дух всегда будет олицетворять отсутствие страдания, в то время как в отдельном духе присутствует боль отделённости, которую мы всегда пытаемся превзойти.

Прежде отделённого духа и единого Духа присутствует свет осознавания Отца. Это наивысший уровень Сознания, начало и конец того, что может быть пережито. Сам Бог воспринимает себя в форме чистейшего света. Во втором переживании Он воспринимает себя как «я есть», как Духа. И уже в третьем переживании Он воспринимает себя как человека. Всё это может быть пережито, но То, как таковое не может быть воспринято никогда.

Поэтому свет — это уже «сэконд-хенд». Потому что природа Бога есть прежде и за пределами света. Реальность присутствует до реализации реализующего. До реализации Духа и до реализации света. Сама эта троица есть Сердце. А Сердце никогда себя не распознает. Сердце знает себя как Отца, как Духа и как Сына.