Карл Ренц - Комментарии к Евангелию от Фомы

Ом — это первый звук [8] «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» — первая строка Евангелия от Иоанна. , то, что в евангелиях называется Словом. Ом — это первый свет. Будда сказал: «Будь светом для самого себя», имея в виду: будь Тем, что есть свет, но не знает света. Первый свет, который ты знаешь, не может быть светом, которым ты являешься. Быть светом не означает, что первое переживание света является Тем, что ты есть. Ты есть То, которое есть свет. Первый свет, который ты можешь переживать, — это уже воображение. Ом, этот первый звук и первый свет, является первым присутствием твоего существования, первым присутствием, которое ты можешь пережить, но он не То, чем ты являешься в своей сути. Он не отличается, но он уже осознаёт, он является осознаванием.

Однако Ты — не осознавание, Ты — То, которое есть осознавание, затем Ты — То, которое есть «я есть», затем Ты — То, которое есть мир. Но Ты не мир, Ты не «я есть» и Ты не «я». Иисус сказал: Я есть Отец, но Я не Отец, Я есть Дух Святой, но Я не Дух Святой, и Я есть человек, но Я не человек, Я — то, что есть То. Это указывает на абсолютную основу Существования, которая сама по себе безосновна. Но первым основанием является свет, Ом, начало круга. Ты можешь сказать, что Ты являешься его абсолютным источником, однако для Тебя самого источника не существует.

Но даже и это — лишь указатель, и, слава богу, он не помогает, поскольку Бог никогда не нуждается ни в помощи, ни в указателях. Все, находящиеся здесь, пришли, чтобы получить самый ценный подарок: вам не может быть дано ничего такое, чем вы уже не являетесь.

В аналогии глубокого сна не может быть никакого сомнения. Но не может быть и уверенности.

Это полная независимость от никому не нужной уверенности. Это отсутствие кого-то: «меня» или «отсутствия меня», отсутствие фантома и, следовательно, какой бы то ни было необходимости вообще. Это просто значит: познай себя как То, которое есть само Знание, вопреки этому первому невежественному фантому, думающему иногда, что он знает. Но воображение, воображающее, что оно знает или не знает, всё ещё воображение. Глубина, какой бы глубокой она ни была, может быть лишь воображаемой, что бы этот фантом ни говорил, включая его (Карл указывает на себя). Но это не так уж плохо. Поскольку в этом абсолютном отсутствии важности присутствует своего рода покой. Может быть, это не радость, но это покой.

Значит, что бы ни было познано — оно не истинно.

А также и то, что нельзя познать. Может быть, никакой истины и нет.

Даже когда ты говоришь, что истины нет, это опять-таки истина.

Да, и это то, что я сказал вначале: даже чтобы сказать «меня нет», ты должен существовать. Даже для того, чтобы сомневаться в Существовании, Ты должен существовать.

Ты говоришь, что Бог не может себя познать, что он себя не знает. Это свидетельствует об абсолютной абсурдности любых человеческих рассуждений на эту тему.

Да, и в этом её красота, этой абсурдности.

Это прекрасно, поскольку, если бы я мог сказать что-нибудь многозначительное, это было бы ужасно…

Это было бы просто кошмарно. Если бы кто-нибудь смог сказать что-нибудь многозначительное, это был бы ад. Хвала богу, нет никакого смысла, о котором ты мог бы говорить. Я говорю о безотносительности. О радости безотносительности. Ничто никогда не сможет «ухватить», что есть Бог.

Значит, мне действительно не нужно продолжать поиск.

О, продолжай, это не имеет значения! Ищешь ты или нет, нет никакой разницы. Для Бога разницы нет. Ты можешь видеть, что Сознание, которое уже является воображением, всегда будет стремиться искать То, чем оно является. Но это не поможет тебе ни быть Тем, что ты есть, ни покоиться в Том, что никогда не знает покоя. Никакой Дух не сможет тебе помочь. Никогда.

Мой лучший учитель — моя бабушка. Когда мне было четыре или пять лет, она дала мне лучший указатель. Однажды я плакал, потеряв свою игрушку, и тогда она мне сказала: «Иди сюда, мой мальчик, сядь, успокойся, закрой глаза. А теперь, что ты видишь?» «Ничего», — сказал я. «Значит, это твоё», — сказала она. Я могу повторить это и сейчас.

Для тебя, фермерского сына, работа на земле была, возможно, чем-то вроде практики дзэн?

Да, как и всё, что угодно; когда ты фермер, когда ты доишь коров — никогда не знаешь. Думаю, что все шаги ведут к отсутствию шагов. Выхода нет. Во сне забывание того, что ты есть, всегда преобразится во вспоминание этого. Но в забывании, как и в памятовании, ты есть То, что ты есть. Поэтому Ты никогда ничего не терял и не обретал. Всегда есть это сноподобное забывание и сноподобное вспоминание, и именно в забывании и вспоминании ты реализуешь Себя. Единственная особенность — что во всём, что есть, присутствует само Существование, ни больше ни меньше.

Мудрость вводит нас в заблуждение, так же поступает и любовь. Всё, что, как ты веришь, может принести тебе То, которое ты есть, может лишь ввести тебя в заблуждение. Будь то интеллект, мудрость или любовь, что бы ты ни представил, ничто не может принести тебе То, которое ты есть. Никогда в жизни. Поэтому речь идёт лишь о развлечении, просто потому, что ты в этом не нуждаешься. И значит, нет никаких ожиданий, и ты можешь наслаждаться. Тебе ничто не может ничего принести, разве это не прекрасно?

Это полное отречение?

Нет, это даже отказ от отречения, отказ от того, кто отрекается, через пребывание Тем, что ты есть, невзирая на отрекающегося. Отрекается он или нет, кого это волнует?

Я знаю, что я не могу понимать или знать, что́ я есть, и всё же я продолжаю на это надеяться. Разве нет способа получить проблеск Того?

Есть много способов его выявить, и они всегда дают понять, чем ты являешься, но всё-таки в относительном ты Себя никогда не познаешь. В Абсолюте Ты знаешь Себя без тени сомнения. Это Знание без знающего, абсолютно ему предшествующее. Оно абсолютное, оно никогда не относительное. Я могу лишь указать на то, что ты никогда не можешь быть тем, что ты можешь знать или воображать. Лучше всего это выражается в отрицании: быть тем, чем ты не можешь не быть. И всё, что ты можешь вообразить, — лишь тень. Поэтому не будь своей же тенью, будь Тем, что есть источник всех теней, а само источника не имеет.

Когда Иисус говорит: «Когда вы сделаете двоих одним… тогда вы войдёте в царство», в чём смысл его слов?

Ответ всегда касается вечной жизни, которая прежде первого переживания и после последнего. Когда речь идёт уже об абсолютной обнажённости, об отсутствии отсутствия личности. Эта обнажённость — признак Абсолюта, не знающего второго. А без второго То, которое абсолютно, не может ничего контролировать, поскольку для контролирования нужны двое. Это называется раем, где нет никого второго, которого может контролировать первый, и значит, нет второго, который может контролировать первого. Это свобода не знающая свободы, свободная от второго, свободная, свободная…