Касс Санстейн - Иллюзия выбора. Кто принимает решения за нас и почему это не всегда плохо

Социальные нормы и дискриминация. Вопрос фамилий в браке предлагает интересную трактовку идеи, что правила по умолчанию должны следовать за выбором информированных людей. Принимая эту идею всерьез, следует считать, что по умолчанию мужчины хотят сохранить свою фамилию, а женщины — взять фамилию мужа. Но правило по умолчанию такого рода очевидно дискриминирующее и даже противоречит нормам конституции {88} 88 См.: Elizabeth F. Emens, Changing Name Changing: Framing Rules and the Future of Marital Names , 74 U. Chi. L. Rev. 761, 834-36 (2007) (о том, как установление разных правил по умолчанию для мужчин и женщин может обернуться проблемами с законом). .

Данный пример говорит о том, что не всегда стоит полагаться на выбор информированных людей, особенно если это связано с массой важных социальных обязательств. Тем паче, если правительство предлагает использовать такого рода выбор как основу для политической стратегии {89} 89 Что касается фамилий в браке, то эта проблема отчасти совпадает с политикой усыновления, основанного на делении по расовому признаку. См. R. Richard Banks, The Color of Desire: Fulfilling Adoptive Parents’ Racial Preferences Through Discriminatory State Action , 107 Yale L. J. 875, 877-82 (1998) (о глубоко противоречивых взглядах на «классификацию по расам» в вопросах усыновления). . Что касается выбора фамилий в браке, в теории получается, что, раз мужчины и женщины ведут себя по-разному, правительство не может устанавливать правило согласно их поведению, потому что государство не должно насаждать дискриминирующие правила. Внедрение таких норм — форма фаворитизма, но никак не нейтрального отношения. Это незаконно, так как превозносит и укрепляет дискриминирующие практики — отчасти потому, что такие правила влияют на предпочтения и ценности людей. Функция закона — выражение и то, что он собой выражает, — может сыграть первостепенную роль.

Снова к вопросам о распределении правила и информированных потребителях. До сих пор в нашей беседе подразумевалось, что люди не слишком отличаются друг от друга или их можно рассортировать на несколько групп. А значит, если бы создатели правил понимали, чего хотят информированные потребители, они бы знали, чего хотят все остальные — или хотя бы большинство из них. Конечно, это утверждение имеет мало общего с реальностью. Иногда один класс можно разделить на массу подгрупп. Малообеспеченные и здоровые информированные потребители выберут самую дешевую медицинскую страховку. Богатые информированные потребители, которые столкнулись с серьезными проблемами со здоровьем, выберут совсем иную страховку. В отношении личной жизни люди не выбирают одно и то же и мыслят неодинаково, потому что их ситуации и ценности разительно отличаются. Что касается программы пенсионных сбережений, некоторым деньги нужны прямо сейчас, и они выберут совсем не то, что подойдет людям с другими запросами.

В условиях такого многообразия сами создатели правил порой предлагают активный выбор, мотивируя это тем, что единый подход, основанный на идее информирования потребителей, недостаточно продуман. Либо же они создают персонализированные правила по умолчанию, учитывая разнообразие информированных потребителей. Я детально опишу оба варианта. А теперь вернемся к предположению, что подход информирования потребителей хорошо выполняет свою задачу (разумеется, не забывая о том, что это предположение — исключительно теоретическое утверждение).

Допустим, архитекторы выбора не знают, какое правило придется по душе информированным потребителям. В таком случае стандартная договорная теория предполагает, что они отдадут предпочтение тому, что называется штрафным правилом (созданным именно для того, чтобы нужную информацию получить) {90} 90 См.: Ian Ayres & Robert Gertner, Filling Gaps in Incomplete Contracts: An Economic Theory of Default Rules , 99 Yale L. J. 87, 91-95 (1989) (о том, почему штрафные правила помогают получить информацию и как проанализировать эффективность этих правил). . При таком подходе законодатель или архитектор выбора перекладывает бремя создания изменений на плечи тех, кто этих изменений больше всего желает. Вместо того чтобы следовать за выбором информированных потребителей, они выясняют, что собой представляет этот выбор, используя штрафное правило по умолчанию и «наказывая» тех, кто не предоставляет такой информации открыто.

Например, сотрудники компаний зачастую плохо осведомлены о своих правах, демонстрируя тем самым ничем не обоснованный оптимизм {91} 91 См.: Richard В. Freeman & Joel Rogers, What Workers Want 118-22 (1999) (об опросе, который показал, что люди часто переоценивают свою защищенность на рабочем месте). . Они полагают, что у них есть определенные права (например, на защиту от увольнения), даже если это и не соответствует действительности. В таких обстоятельствах правило по умолчанию, которое дает сотрудникам какое-то право, но вынуждает работодателей убедить их от него отказаться, может увеличить обмен информацией между сторонами и законодательной системой {92} 92 См.: Samuel Issacharoff, Contracting for Employment: The Limited Return of the Common Law , 74 Tex. L. Rev. 1783, 1792-94 (1996) (о мнении, что штрафные правила повышают уровень обмена информацией). . Такое правило будет гарантией того, что сотрудники узнают, какие на самом деле у них есть права.

Допустим, что правило по умолчанию предоставляет сотрудникам какое-то право — например, безопасность на рабочем месте. А работодатели хотят «купить» у них это право. В таком случае сотрудникам в ходе заключения договора будет раскрыта важная информация. Правило по умолчанию, которое защищает наемный персонал, даст им важную информацию в том случае, когда они переоценят имеющиеся у них права. Конечно, такая информация может быть напечатана мелким шрифтом на последней странице трудового договора, или ее раскроют в последний момент при приеме на работу — тогда это уже не поможет. Но не исключено, что законодательная система могла бы потребовать реальных, а не только формальных знаний. Знать собственные права — чрезвычайно важно.

Смотреть, конечно, нужно шире. Если архитекторы выбора знают, каковы предпочтения информированных людей, они обязаны выстроить правило на этой основе. Но если они этого и не знают, то также вправе выбрать правило по умолчанию, потому что это повысит вероятность того, что нужная информация будет донесена до всех заинтересованных лиц. Такое правило гарантирует, что в конце концов люди узнают о своих правах — и сделают соответствующий выбор.

Третьи стороны (если они есть), безусловно, влияют на оценку правила по умолчанию. И здесь вопрос уже не ограничивается благополучием тех, кто совершает выбор.

Допустим, правило по умолчанию А навязывает третьей стороне значительные расходы, а правило Б — нет. Значит, последнее будет предпочтительнее. Если в качестве примера взять правила, касающиеся донорства органов или источников энергии, то такая возможность представляется отнюдь не гипотетической. Правило, предусматривающее согласие быть донором органов по умолчанию, разумеется, несет в себе огромную пользу для третьих сторон. Согласие здесь заранее предполагается, и причина этого — защита не тех, кто выбирает, а тех, кто выиграет от увеличения числа донорских органов. Точно так же выбор источника энергии способен снизить вред, причиняемый окружающей среде, и с этой точки зрения экологическое правило по умолчанию вполне оправданно.