Сергей Чудинов - Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Итак, вернемся к концепции «стратегической логики» терроризма смертников. Что же под этим имеется в виду? Корректным будет заметить, что Пейп признает три взаимодействующих уровня мотивов или «логик», сцепление и определенная конфигурация которых и позволяет возникать целым кампаниям терроризма с участием смертников в рамках социально-политических конфликтов. Это «стратегическая логика», «социальная логика» и «индивидуальная логика». Стратегическая логика —те расчеты и ожидания, которыми руководствуется организация, принимая решение начать террористическую кампанию. Она объясняет, почему экстремистской организации выгодны операции террористов-смертников и каким образом они приближают ее к политическим целям, которые она преследует. «Социальная логика»объясняет, почему терроризм смертников в одних обществах получает массовую поддержку, а в других нет, без которой он не мог бы существовать и продолжаться. «Индивидуальная логика»объясняет мотивы, которыми движимы индивиды, готовые умереть во имя организации. Без поддержки этих добровольцев кампании терроризма смертников были бы гораздо более ограниченными по масштабам [187] Pape R. Dying to Win: The Strategic Logic of Silicide Terrorism. - New York, 2006.-P. 21. . Обозначив три социальных компонента феномена терроризма смертников, Пейп уделяет внимание каждому из них, но при этом несомненно склоняется к тому, чтобы оценивать первый из них в качестве определяющего.

Роберт Пейп сравнивает тактику терроризма смертников как инструмент насильственного принуждения к принятию политического решения с международным давлением одного государства на другое с помощью военно-воздушных сил и экономических санкций. Проводя структурные различия между этими двумя случаями, ученый отмечает, что логика самой стратегии остается той же самой. Международное военное давление, как правило, оказывается более сильным государством в отношении более слабого. Причем тот, кто принуждает, способен применить к принуждающему две стратегии: «наказание» и «отрицание» (имеется в виду отрицание самой возможности военной победы противника). Первое предполагает принуждение путем «увеличения затрат и рисков общества, находящегося под давлением, до уровня, который превышает ценность оспариваемых интересов» [188] Ibid. — Р. 29. . «Отрицание» предполагает возможность продемонстрировать своему сопернику его полную неспособность выиграть в споре, вне зависимости от приложенных усилий, а значит, бессмысленность сопротивления до конца. Например, принуждающая сторона может показать, что она может просто завоевать спорную территорию. В случае терроризма смертников принуждающая сторона слабее той стороны, на которую она пытается воздействовать.

Любой терроризм есть «оружие слабых», стратегия социального субъекта, не обладающего адекватными силами и социальной поддержкой для реализации преследуемых политических целей. Когда повстанцы достаточно сильны, для того чтобы достичь своих территориальных притязаний, им не имеет смысла применять тактику терроризма смертников. В случае же, когда это невозможно, даже учитывая большую поддержку из-за границы (как в случае тамильских «Тигров» в Шри-Ланке), единственная тактика, которая остается на долю партизан, — это «наказание». Иными словами, попытка причинения обществу противника наибольших гражданских потерь с той целью, чтобы их тяжесть могла перевесить тот государственный интерес, который замешан в спорном вопросе, а следовательно, заставить пойти правительство на уступки террористам. «Несмотря на то что элемент "суицида" достаточно нов, а боль, причиняемая мирным гражданам, часто зрелищна и отвратительна, сердцевина стратегии суицидального терроризма та же самая, что и в логике принуждения, используемой государствами, когда они применяют военно-воздушные силы и экономические санкции для наказания противника: причинить рост гражданских потерь, чтобы подавить интерес целевого государства в предмете спора и таким образом заставить его согласиться с политическими требованиями террористов. Средством принуждения служит не такой уж значительный действительный вред, сколько ожидание будущего вреда. Цели могут быть экономическими, политическими, военными или гражданскими, но во всех случаях главной задачей является не столько уничтожение конкретных целей, сколько убеждение противостоящего общества в том, что оно уязвимо для более многочисленных атак в будущем» [189] Ibid. — Р. 30. .

Первый основополагающий тезис теории Пейпа —терроризм смертников носит стратегический характер. Подавляющее большинство атак этой формы терроризма — не изолированные или случайные акты, совершенные отдельными фанатиками, они осуществляются в виде серии атак как часть более широкой кампании организованной группы для достижения специфической политической цели. Организация, практикующая терроризм смертников, сначала объявляет о специфических политических целях и может прекратить террористические атаки, когда эти цели полностью или частично достигнуты [190] Pape R. The Strategic Logic of Suicide Terrorism // American Political Science Review. - 2003. - Vol. 97. № 3. - P. 2. . Ниже мы рассмотрим три важнейших условия, порождающих терроризм смертников в соответствии с теорией Пейпа, и остановимся на остальных четырех основополагающих тезисах, объясняющих социально-политическую природу этого феномена и причины его интенсивного роста в современную эпоху (высказанные Пейпом еще в его программной статье 2003 года) [191] Ibid. .

При каких же социальных и политических условиях данная стратегическая логика вступает в силу? Повстанческих и экстремистских движений в современной истории, не говоря о более предыдущих периодах всемирной истории, предостаточно, однако терроризм смертников (в узком понимании) появился лишь в XX веке и лишь в определенных регионах. Как это объяснить?

Теория Пейпа определяет три ключевых фактора зарождения целых кампаний терроризма с применением смертников. Первый фактор — это национальное сопротивление иностранной оккупации. В своей основе политическая программа любых экстремистских движений, которые организовывали кампании терроризма смертников с 1980 по 2003 год (от Ливана и Израиля до Шри-Ланки, Кашмира и Чечни), имеет националистический характер. Вне зависимости от идеологии и декларируемых политических целей первейшей задачей повстанцев была борьба с оккупацией, изгнание иностранного (или инокультурного) противника с территории, которую они считают родиной. Это справедливо как в отношении религиозных (исламистских), так и секулярных группировок (таких как «Тигры освобождения Тамил Илама»), При этом Пейп трактует состояние оккупации достаточно широко. Оно может быть вполне реальным (захват палестинских территорий Израилем) или же лишь двусмысленной ситуацией, которую при субъективной трактовке можно оценивать как состояние оккупации. Ко второму случаю можно отнести тех глобальных джихадистов из стран Персидского залива, которые связаны с Аль-Каидой или исповедуют близкую идеологию. Пейп разъясняет, что даже в заявлениях исламиста У. бин Ладена можно обнаружить националистические мотивы в его непримиримой позиции к США. Присутствие американского военного контингента в Саудовской Аравии со времен войны в Персидском заливе в 1991 году [192] Около 5 тыс. военнослужащих США оставались в королевстве после окончания первой войны в Персидском заливе. В августе 2003 года после успешной оккупации Ирака американские войска были выведены из Саудовской Аравии. , оскверняющее родину ислама и его священных городов Мекки и Медины [193] Священность территории Аравийского полуострова подкрепляется тем фактом, что согласно традиции Мекка и Медина запретны для посещения их нему сульманами. , было важной претензией бин Ладена в отношении внешней политики США. В глазах сторонников харизматического исламиста и других исламских ригористов эта ситуация приравнивается к оккупации исламской земли неверными, поддерживающими коррумпированный политический режим королевской семьи. Случай Аль-Каиды Пейп объясняет так: «…растущее американское военное присутствие на Аравийском полуострове создало страх "иноземной" оккупации в ряде стран, которые террористы воспринимают как их родные земли. Этот страх воодушевил народную поддержку в пользу мученичества как стратегии национального сопротивления присутствию американских войск в регионе» [194] Pape R. Dying to Win: The Strategic Logic of Silicide Terrorism. - New York, 2006. - P. 102. .