Сергей Чудинов - Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама)

Суммируя вышеуказанные свидетельства, автор документа перечисляет те же условия разрешенности подобных атак, что были названы Ат-Табари, меняя лишь «стремление к мученичеству» как частный случай на более общую категорию «намерение», лежащую в основе поступка [324]:

1) намерение;

2) нанесение потерь врагу;

3) вселение в него страха;

4) укрепление сердец мусульман.

Таким образом, мотив (намерение) может иметь первостепенное значение в придании действию религиозно-правовой легитимности.

В одном из последних разделов текста («Определение шахида (мученика)») автор возвращается к проблеме современных мученических операций и, проводя аналогию с вышеуказанными прецедентами в практике джихада первых поколений мусульман, объявляет, что мотивы, которыми руководствуется субъект, становятся тем водоразделом, который проводит кардинальное различие между операцией смертника и актом самоубийства: «Некоторые люди колеблются в отношении разрешенности мученических операций из-за того, что муджахид убивает самого себя. Чтобы развеять это сомнение, мы можем напомнить себе о том, что шариат часто дает различный вердикт относительно двух действий, которые внешне кажутся одинаковыми, но различаются в намерениях, скрывающихся за ними» [325]. К примеру, жениться на разведенной женщине разрешается, но если это делается с единственным намерением сделать ее доступной для первого мужа, тогда это запрещено [326]. Таким же образом различаются мученическая операция и самоубийство. Самоубийство запрещено в исламе из-за мирских мотивов, которые лежат в его основе, таких как стремление избежать боли и мучений, являющихся следствием недостатка терпения. Самоубийство всегда связано с недостатком или отсутствием веры, потому оно ведет в ад. Мотивы исполнителя мученической операции совсем иные, они нацелены на достижение пользы для религии и мусульман. Это возвышение слова Аллаха путем жертвования собственной жизни. Поэтому запрет на действия, внешне квалифицируемые как самоубийство, не абсолютен: «Мы утверждаем, что запрет на самоубийство имеется вследствие того, что оно происходит от слабости или отсутствия веры, тогда как муджахид убивает себя в ходе мученической операции вследствие силы его веры» [327]. Получается, что мученические операции, движимые «чистыми» мотивами в исламском понимании и нацеленные на достижение пользы для религии, не только разрешены шариатом., но и достойны всяческого восхваления в качестве высшей формы самопожертвования на пути Аллаха.

Итак, основные этапы логической аргументации, доказывающей соответствие атак террористов-смертников исламу, приведенные в фатве, можно представить следующим образом:

• Жертвование своей жизнью, возвышая слово Аллаха, те. принося пользу религии, приветствуется исламом вне зависимости от формы самопожертвования (будь то мученическая смерть доисламских верующих в единого Бога, гибель муджахида, сражающегося с превосходящим противником в одиночку, террористическая операция смертника, убивающего самого себя);

• Легитимность современных мученических операций (представляющих собой преимущественно атаки бомбистов, взрывающих самих себя вместе с избранной целью) выводится из разрешенного классическим шариатом, вида атак, когда муджахид выступает (в одиночку) против превосходящей силы врага в стремлении стяжать лавры мученика;

• Очевидное отличие мученической операции от вышеуказанной формы легитимной атаки, а именно, ее исполнитель убивает себя сам, а не гибнет от руки врага, объявляется несущественным, поскольку шариат при квалификации какого-либо поступка учитывает прежде всего внутренний мотив. А мотивы как той, так и другой формы атаки объявляются идентичными;

• В итоге коранический запрет на самоубийство объявляется недейственным в отношении мученических операций, из-за существенных различий в мотивах самоубийцы (стремление закончить земные мучения, физические и душевные) и террориста-смертника (желание возвысить слово Аллаха, стремление к мученичеству, польза для религии и мусульман, причинение потерь или другого ущерба врагу, вселение в него страха перед мусульманами, воодушевление и укрепление боевого духа мусульман).

Как мы уже говорили выше, в фатве отводится лишь небольшой фрагмент рассмотрению вопроса, связанного с потерями среди гражданского населения в ходе осуществления террористической атаки смертника. Слабая освещенность вопроса может быть связана с тем, что авторы подразумевают под мученическими операциями только те из них, которые напрямую нацелены на военные объекты неверных, воюющих с мусульманами, хотя это нигде специально не оговаривается. Это тем более логично, если учитывать, что одной из главных задач обнародования фатвы выступало идеологическое обоснование конкретной операции Хавы Бараевой, цель которой можно считать военной. Но фатва могла быть написана и до этого случая. Более веское свидетельство в пользу нашего мнения можно найти в самом тексте в разделе документа, где обсуждается вышеуказанный вопрос и перечисляются шариатские правила ведения войны. Согласно шариату мусульманской армии в обычных условиях запрещено атаковать не только своих единоверцев, но и зиммиев, [328]а также женщин, детей и стариков среди неверных, с которыми мусульмане ведут войну. Однако мусульманам разрешается атаковать женщин и детей на стороне противника даже при отсутствии крайней нужды, если эти действия признаются неизбежной военной необходимостью, если при этом нет специального намерения убийства не участвующих в военных действиях [329]. Поскольку далее не приводится никаких комментариев, противоречащих этому утверждению или пытающихся оправдать целенаправленное нападение на гражданские цели, то становится очевидным, что фатва дает явное одобрение только в отношении военных целей, умалчивая о гражданских целях. Если это так, то фатва не совсем универсальна, как мы об этом поспешили заявить ранее, она становится неприменимой к большинству последующих атак смертников, организованных чеченскими боевиками на территории Российской Федерации. К примеру, ей невозможно идеологически обосновать террористические акты в московском аэропорту Тушино (июль 2003 года), подрыв поезда Кисловодск-Ессентуки в Ставропольском крае (декабрь 2003 года), взрывы в московском метро (февраль 2004 года), самолетах Ту-154 и Ту-134, упавших в Тульской и Ростовской областях (август 2004 года), и другие террористическо-диверсионные операции.

Другое объяснение разрешенности гражданских потерь на стороне врага связывается с проблемой использования врагом захваченных людей в качестве «живого щита». Автор приводит свидетельства из трудов классических правоведов ислама по вопросу дозволенности атаковать противника, если он прикрывается «живым щитом» из мусульман, несмотря на строгий запрет покушаться на жизнь мусульманина в обычных условиях. В этом случае непреднамеренное убийство мусульманина разрешается, исходя из принципа «нужда делает запретное дозволенным», поскольку здесь приходится делать выбор меньшего из двух зол: возможного поражения мусульман перед армией неверных и угрозы захвата их земли или жертвованием несколькими мусульманами ради блага всех остальных. В случае же, когда в качестве щита используются женщины, дети и старики из неверных, большинство ученых всех мазхабов, кроме маликитов (которые разделились во мнении), единодушно позволяют атаковать, даже если на то нет крайней необходимости [330].