Людвиг Витгенштейн - Записки о цвете

38. Вообразим теперь, что люди противопоставляют не цветные и черно-белые изображения, а изображения цветные и сине-белые. То есть: Разве синий воспринимался бы (и т.е. употреблялся) не как настоящий цвет?

39. По моему ощущению, синий устраняет желтый, - но почему я не должен называть нечто зеленовато-желтое «синевато-желтым», и зелёный - промежуточным цветом между синим и желтым, а насыщенный синеватозеленый - чем-то желтовато-синим?

40. В зеленовато-желтом я всё равно не обнаруживаю синего. Зелёный для меня - это особая станция на цветном пути от синего к желтому, и красный тоже станция.

41. В чём меня будет превосходить тот, кто знает прямой путь от синего к желтому? И что показывает, что я не знаю такого пути? - Зависит ли все от моих возможных языковых игр с формой «.. .ватый»?

42. Следовательно, нужно спросить себя: Как это выглядит, когда люди знают цвета, которые не знает наше обычное зрение? Этот вопрос вообще не позволяет однозначно ответить. Ибо сразу не ясно, что мы должны сказать о таких отклоняющихся от нормы, что они знают другие цвета. Не существует ведь общепринятого критерия для того, что есть цвет, если он не является одним из наших цветов. И все же мы могли бы вообразить себе обстоятельства, при которых сказали бы: «Эти люди, кроме наших, видят другие цвета».

43. В философии в каждом случае нужно изучать не только то, что следует говорить о предмете, но также то, как должно вести речь о предмете. Всегда нужно сперва изучить метод, как с этим обращаться.

44. Или же: В каждой серьёзной проблеме сомнительность доходит до самых корней.

45. Всегда нужно учиться схватывать нечто совершенно новое.

46. В цветах: Сродство и противоположность. (В этом логика.)

47. Что означает «Коричневый родственен жёлтому»?

48. Означает ли, что задача выбрать нечто коричневато-желтое сразу понятна? (Или, скорее, нечто желтовато-коричневое.)

49. Цветной посредник между двумя цветами.

50. «Желтый более родственен красному, нежели синему». -

51. Различие между черно-красно-золотым и черно-красно-желтым. - Золотой считается здесь цветом.

52. Факт в том, что мы в состоянии договориться о цвете вещей при помощи шести названий цветов. А также в том, что мы не используем словосочетания «красновато-зелёный», «жёл-товато-синий» и т.д.

53. Описание игры в мозаику посредством описания её фрагментов. Я полагаю, что никогда нельзя опознать их пространственную форму, они выглядят как плоские, одно- или многоцветные кусочки. Только совмещённое нечто становится ‘тенью’, ‘бликом’, ‘вогнутой или выпуклой одноцветной поверхностью’ и т.д.

54. Я могу сказать: «Этот человек не различает красный и зеленый». Но могу ли я сказать: «Мы, нормальные, различаем красный и зеленый?» Но мы можем сказать: «Мы видим здесь два цвета, он же только один».

55. Описание феномена дальтонизма относится к психологии. А описание феномена нормального видения цвета тоже? Несомненно, - но что предполагает такое описание и для кого оно предназначено? Или лучше: Какие вспомогательные средства оно использует? Когда я спрашиваю: «Что оно предполагает?», это подразумевает: «Как же нужно на него реагировать, чтобы его понять!» Тот, кто в учебнике описывает феномен дальтонизма, описывает его с помощью понятия зрения.

56. Бумага в различных местах по-разному светлая; но могу ли я сказать, что она белая только в некоторых местах и серая в остальных?? -Да, если бы я рисовал ее, то я, конечно, подмешал бы серого в более темных местах. Цвет поверхности есть качество поверхности. Можно, следовательно, попробовать не называть её понятием чистого цвета. Но тогда, чем был бы чистый цвет?!

57. Неверно, что на изображении белый должен быть всегда самым светлым цветом. Но он должен быть таковым в двумерном сочетании цветных пятен. Изображение может представлять книгу с белыми страницами в тени и более светлое желтое, синее или красноватое яркое небо. Но если я описываю плоскую поверхность, например, обои, говоря, что они состоят из чисто-жёлтых, красных, синих, белых и черных квадратов, то желтые не могут быть светлее белых, красные не могут быть светлее желтых. Поэтому для Гёте цвета были затенениями.

58. Представляется, что есть более фундаментальное понятие цвета, чем цвет поверхности. Кажется, что его можно представить или посредством маленьких цветных элементов зрительного поля, или посредством светящихся точек, наподобие звезд. Из этих цветных точек или маленьких цветных пятен составлены крупные цветные участки. Поэтому можно описать цветовое впечатление от поверхности, указывая на множество маленьких цветных пятен в этом местоположении. Но как должны, например, сравниваться маленький цветной образчик с элементом более крупной поверхности? Какое окружение должен иметь цветной образчик?

59. В обычной жизни мы окружены исключительно нечистыми цветами. И так удивительно, что мы образовали понятие чистых цветов.

60. Почему мы не говорим о ‘чистом’ коричневом? Заключается ли причина только в положении коричневого по отношению к другим ‘чистым’ цветам, его сродстве со всеми ними? Прежде всего, коричневый - это цвет поверхности. То есть нет чистого коричневого, но только мутный. К тому же, коричневый содержит черный - (?) - Как должен вести себя человек, чтобы о нём можно было сказать, что он знает чистый, первичный коричневый?

61. Мы всегда должны снова и снова ставить перед собой вопрос: Как люди осваивают значения наименований цветов?

62. Что означает «Коричневый содержит чёрный»? Бывает более или менее Черноватый коричневый. Бывает ли коричневый вообще без черноватого? Верно ли, что не бывает коричневого совершенно без желтоватого'.

63. Если мы размышляем далее, то нам постепенно попадаются ‘внутренние свойства’ цвета, о которых мы первоначально не думали. И это может показать нам ход философского исследования. Мы всегда должны быть готовы, что нам попадётся нечто новое, о чем мы не думали раньше.

64. И мы также не должны забывать, что наши слова для цветов характеризуют впечатление от поверхности, по которой бродит наш взгляд. Они ведь для этого.

65. «Коричневый свет». Положим, что предлагаемый сигнал светофора должен быть коричневым.

66. Только ожидается, что мы найдём прилагательные (как, например, «переливчатый») для цветовой характеристики обширной поверхности или небольшого участка в определённом окружении («сверкающий», «мерцающий», «блестящий», «яркий»).

1В рукописи здесь, вероятно, пропущен знак вопроса. - Прим. ред.

67. Да, чистые цвета даже не имеют особых общеупотребительных названий, настолько мало они нам важны.