Джеффри Николас - Дюна и философия: путь ментата

Для Локка человек был не просто понятной биологической структурой. Чтобы понять «условия для личности» Локка, рассмотрим порочного ментата Питера де Вриса, опираясь на следующие цитаты:

«Видите ли, Барон, мне, как ментату, известно, когда вы пришлете палачей. Вы не торопитесь ровно до того момента, пока я полезен… Приказать слишком рано было бы расточительно, а я все еще многое могу» («Дюна»).

«Человек – это думающее существо, которое обладает разумом и способностью к рефлексии и которое считает себя самим собой, таким же разумным созданием в разные времена и в разных местах. И позволяет себе оно это только из-за сознания, неотделимого от мышления и, как кажется мне, необходимого для него («Опыт» Локка).

Первое цитирование представляет фрагмент одного из множеств споров Питера и Барона. Размышляя о своей собственной полезности, он мог разумно предполагать будущие действия барона Харконнена. Он полностью осознавал себя (часто в жуткой манере говоря о себе в третьем лице, когда вожделел леди Джессику). Он также думал о себе как о существе во времени. Фактически он помогает продемонстрировать условия для личности Локка (которые были упомянуты во второй цитате). Они включали в себя разум, рефлексию, осознание себя и осознание того, что мы существуем во времени. Локк считал, что сознание оказывается необходимым для всего перечисленного.

Тогда люди представляют животный вид, а личности – думающих, разумных и сознательных существ. О сознании поговорим во вторую очередь, а сначала нужно прояснить позицию Сестричества. Ведьмы Бене Гессерит настроены против идей Локка, как минимум в их манере выражаться. Они считали, что «народ» относится к животному виду, а «человек» относится к думающему и сознательному существу. В этом и был смысл испытания Гом Джаббаром – отделение особых людей от обычного народа. С другой стороны, по Локку, Преподобная Мать Гайя Елена Мохийам должна была сказать: «Мы, Бене Гессерит, просеиваем людей, чтобы найти народ». Не наоборот, отродье ведьмы!

Теперь перейдем к определению того, что такое сознание. Этот концепт настолько же скользкий и сложный в поиске смысла, как и охотник-искатель в гравитационном поле. Философы пишут очень сложные трактаты, посвященные пониманию значения сознания. Для наших целей нам нужно только понять суть того, что Локк говорил о сознании: это мои мысли и мое осознание того, что эти мысли мои, что они принадлежат «моей личности», которая существует во времени. Самоидентичность заключена в этом сознании и, следовательно, человек остается тем же человеком, пока имеет такое же сознание: «Насколько это сознание может простираться на любое из прошлых действий или мыслей, настолько и простирается идентичность человека; это та же личность, что и была тогда».

Несмотря на то что он писал это несколько сотен лет назад, Джон Локк артикулировал крайне весомую теорию о личности (глава «Гхола шанса» этой книги также рассматривает теорию Локка). Его идеи все еще влияют на наше представление о личности сегодня. Выражение, что сознание (включающее в себя осознание себя и рациональность) составляет сущность бытия человеком, имеет сильную интуитивную привлекательность. А протяженное сознание определяет человека, остающегося собой на протяжении времени. Теперь нам становится понятна важность памяти. «Протяженное сознание» звучит элегантно, но на базовом уровне это то, что мы испытываем, когда вспоминаем прошлые действия. Когда Пол вспоминал отправление с Кала-дана (огромные хайлайнеры, тяжелая рука отца на его плече), он осознавал себя тем же человеком, что и был тогда – один поток сознания связывал их. Это способ протяжения одной вещи сквозь время.

Более проницательные ментаты из нас заметят, что происходит некая уловка Харконненов. Однако перед проверкой на чаумас и чаумурки на столе у Локка другой кулинарный опыт требует внимания.

Каннибалы по-настоящему серьезно заботили Локка. Не то чтобы он когда-либо встречал (как известно) кого-то из них, скорее они были необычным препятствием для христианского принципа о воскрешении. Соратники Локка – христиане верили, что, когда наступит Судный день, все, кто когда-либо жил, будут воскрешены и предстанут перед Богом. Локк и его друзья часто рассуждали о специфических деталях воскрешения. Например, будет ли это полностью физическое воскрешение? Предполагая, что Бог обладает достаточной силой, чтобы восстановить разложившуюся плоть и воссоздать сгнившие тела, рассмотрим проблему физика Роберта Бойля:

«…такая регенерация была бы гораздо более невозможной, если мы рассмотрим случай, когда мертвец был съеден каннибалами. Тогда одна плоть будет принадлежать равноценно двум разным людям, нет возможности, чтобы восстановленная плоть принадлежала им обоим одновременно или что должен остаться какой-то след от отношения этой плоти к первому владельцу» (Бойль 1979).

Если мы съедим кого-то, мы поглотим его плоть своей. Так каким образом Бог сможет разделить ее? Эта проблема могла потенциально беспокоить потомков в «Мессии Дюны». Среди элиты Арракина распространился слух, что фримены пьют кровь своих мертвецов. И, как подчеркнул Лиет Кинес, кровь является эффективным источником энергии. У этой сплетни были свои последствия, как и у того, что Бойль назвал «реинтеграцией».

Итак, мы попробовали воскресить воина-каннибала фрименов. Это было бы вполне возможно, учитывая технологии скрытных Бене Тлей-лаксу. Следуя их методике, мы бы взяли немного плоти с трупа фримена и поместили бы ее в аксо-лотольный чан. Дали бы ей поплавать там несколько дней, и, скорее всего, мы бы изготовили себе отличного клона или гхолу. (Нет смысла говорить, что это зависит от нахождения Тлейлаксу и от возможности уговорить этих печально известных ксенофобных пуритан помочь). Чудесно. Но если этот фримен в своей прошлой жизни съел другого фримена (а тот в свою очередь съел еще одного), то что или кого мы будем клонировать?

В те времена каннибалы играли роль в проведении Локком черты между «людьми» и «личностями»: они дали ему серьезную причину предполагать, что люди (как животные) не будут воскрешены в Судный день, в то время как личности имеют все шансы. В свою очередь, это потребовало от Локка веры в то, что есть возможность отделить личность от человеческого животного, которым она является. По всему «Опыту» он дает множество примеров пересадки личности, когда разные тела были пристанищем для одной личности. Например:

«Ибо должна душа Герцога, вместе с сознанием Герцога о прошедшей жизни, войти и наполнить тело Кимека, как только оно было покинуто его собственной душой. Каждый увидит, что он будет той же личностью, что и Герцог, ответственной только за поступки Герцога. Но кто скажет, что он останется тем же человеком?» (опять же слегка адаптировано).