Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

37. Но ты должен хорошо заметить это здесь: свет, или сердце Божие, берет начало свое не из одних только диких и суровых гру­бых звезд, где любовь и гнев пребывают совместно друг в друге, но из того престола, где непрестанно рождается кроткая вода жизни.

38. Ибо эта вода в возжжении гнева не была схвачена смертью, а пребывает от вечности и до вечности и простирается во все концы в сем мире; и она есть вода жизни, прорывающаяся сквозь смерть, и из нее будет построено новое тело Божие в сем мире.

39. И она содержится в звездах, равно как и во всех концах, од­нако, нигде не содержится осязаемо и постижимо, но наполняет одновременно все сразу; есть она и в теле человека: и кто жаждет этой воды и выпьет от нее, в том загорается свет жизни, каковой есть сердце Божие, и тотчас изливается Дух Святой.

40. Теперь ты спросишь: как же состоят тогда звезды в любви и гневе? Смотри: звезды взошли из возжженного дома гнева Божия, подобно тому, как возникает подвижность дитяти в чреве матери на третий месяц; но они получили свое возжжение от вечной неуми­рающей воды жизни, ибо эта вода никогда не умирала в природе.

41. Когда же Бог подвигся в теле сего мира, то на третий день скорбность стала тереться в рождении сего мира: отсюда возникла молния огня и возжегся свет звезд в воде жизни. Ибо до третьего дня со времени возжжения гнева Божия в сем мире природа в скор­би была темною долиною и пребывала в смерти; но на третий день жизнь прорвалась сквозь смерть и началось новое рождение.

42. Ибо столько времени, и ни часом больше, покоился в смер­ти и новорожденный царь и великий князь сего мира, Иисус Хри­стос, и вновь возродил к свету три первых дня творения природы, как и это время смерти, чтобы это время стало единым временем с временем вечным, и чтобы не было между ними ни единого дня смерти, и чтобы вечная любовь и новорожденная любовь из нового тела природы стали единою вечною любовью, и чтобы не было ни­какого различия между вечною и новорожденною любовью; но что­бы новорожденная любовь достигла того существа, которое было от вечности, а также и сама по себе простиралась бы в вечность.

43. Так связана новорожденная любовь, взошедшая в свете из воды жизни в звездах и во всем теле сего мира, с вечной безначаль­ной любовью, чтобы были единое сердце и единый дух, несущий и держащий все.

44. В этом возжжении света в звездах и стихиях природное ро­ждение не всецело превратилось поэтому в святую кротость, как то было до времени гнева, так чтобы стать ему теперь совершенно свя­тым и чистым; нет, но оно состоит в своем самом остром, суровом и скорбном рождении, в котором гнев Божий прорастает непрерывно, подобно адскому огню.

45. Ибо если бы природа с острым рождением своим совер­шенно и всецело превратилась в любовь по праву небесному, то диаволы были бы снова в святом месте Божием.

46. И ты можешь весьма ясно увидеть и понять это по жесто­кому зною и холоду, а также по яду, горечи и кислоте в сем мире, каковые стоят в звездном рождении, где содержатся в плену и диа­волы.

47. Звезды суть лишь возжжение великого дома, ибо весь дом застыл в смерти, подобно земле; ибо самое внешнее рождение мерт­во и застыло, как кора на дереве; звездное же рождение есть тело, внутри которого восходит жизнь.

48. В теле же своем оно весьма остро; но новое рождение, вос­ходящее в воде жизни, и пробивающееся сквозь смерть делает его кротким. Но оно не может изменить ядро острого рождения, а рож­дается из него, и сохраняет для себя свою святую новую жизнь, и пробивается сквозь гневную смерть, и гневная смерть не может объять его.

49. Эта любовь и гнев теперь суть поистине единое тело, но во­да жизни есть небо раздела между ними, так что любовь не прини­мает в себя и не постигает гнева и также гнев не принимает в себя и не постигает любви; но любовь восходит в воде жизни и принимает от первого и строгого рождения в себя силу, которая в свете и рож­дается из гнева, так что новое тело рождается из ветхого. Ибо вет­хое, стоящее в строгом рождении, принадлежит диаволу и есть дом его, а новое — царству Христа.

50. Теперь спрашивается: но тогда, значит, не все три лица Бо­жества пребывают в рождении кротости в сем мире? Да, они все три пребывают в сем мире в полном рождении любви, кротости, свято­сти и чистоты и непрестанно рождаются в той же сущности и в том же существе, как то было от вечности.

51. Вот смотри: Бог-Отец так обращается к народу Израиля на горе Синай, давая им закон: Я гневный Бог ревнитель на ненавидя­щих меня (Исх. 20, 5; Второз. 5, 9).

52. Ты не можешь теперь из этого единого Отца, который гне­вен, а также любовен, сделать двух лиц; но это единый Отец, непре­станно рождающий своего возлюбленного Сына, и от Них обоих непрестанно исходит Дух Святой.

53. Заметь глубину в средоточии: Отец есть единое существо, который сам есть все и от вечности непрестанно рождал своего воз­любленного Сына; и в обоих в молнии, где рождается жизнь, непре­станно происходил Дух Святой.

54. Из строгого же и сурового рождения источных духов Отца, где ревность и гнев, непрестанно происходит тело природы, где пребывает свет Сына как сердце Отца, непостижимое для природы.

55. Ибо свет в рождении посреди него и он есть обитатель жиз­ни, где рождается кроткая жизнь Божия из всех сил Отца: и в том же месте исходит дух святой от Отца и Сына.

56. Но теперь эти же силы Отца, которые в возжжении света суть святой Отец и кроткий Отец и чистое рождение Божие, а вос­ходящий в них дух есть Дух Святой; острое же рождение есть тело, в котором непрестанно рождается эта святая жизнь.

57. Когда же свет Божий сияет сквозь это острое рождение, оно становится совершенно кротким и похоже на спящего человека, жизнь в котором непрестанно движется, тело же кротко покоится.

58. В этом теле природы и произошло теперь возжжение, ибо из этого тела были сотворены и ангелы; и если бы они не восстали в своем высокомерии и не воспламенились, то и тело их вечно пребы­вало бы в тихой и непостижимой кротости, как в прочих ангельских княжествах вне сего мира; и дух их вечно рождался бы в их теле кротости, как и в теле Божием Святой Троицы, и врожденный дух их был бы единым сердцем, волею и любовью со Святою Троицей, ибо для того и были они сотворены в теле Божием, на радость Бо­жеству.

59. Но господин Люцифер захотел сам стать могущественным Богом, и зажег свое тело, и пробудил в нем острое рождение Божие, и он противопоставил себя светлому сердцу Божию, желая господ­ствовать в нем своею остротою, что было, однако, невозможно.

60. Но так как он восстал и воспламенился против Божествен­ного права, то и острое рождение восстало против него в теле Отца и заключило его в плен в самом остром рождении как гневного сы­на; там теперь и его вечное владычество.