Якоб Бёме - Духовные проповеди и рассуждения. Аврора, или Утренняя заря в восхождении

Холодный, острый и строгий, терпкий правитель Сатурн берет Хначало и происхождение свое не от солнца, ибо он имеет во вла­сти своей темницу смерти, и он иссушитель всех сил, откуда возни­кает телесность.

2. Подобно тому, как солнце есть сердце жизни и начало всех духов в теле сего мира, так Сатурн начинатель всякой телесности и постижимости: и во власти этих двух планет все тело сего мира, и никакая тварь или образование, равно как никакая подвижность не могут произойти в природном теле сего мира помимо власти этих обоих.

3. Происхождение же его есть суровая, терпкая и строгая скорбность всего тела сего мира, ибо когда во время возжжения гнева свет в самом внешнем рождении сего мира погас (такое рож­дение есть природность, или постижимость, или восхождение рож­дения всех источных духов), терпкое качество стояло в своем самом остром и суровом рождении и стягивало воедино, весьма сурово и терпко, состав всех источных духов; откуда произошли тогда земля и камни; и оно было по всей истине домом смерти или темницею жизни, где находился в плену тогда царь Люцифер.

4. Когда же на первый день через слово, или сердце Божие, вновь несколько пробился свет в корне природного тела сего мира, как бы наступление дня или начало подвижности жизни, тогда строгое и терпкое рождение получило как бы некий взгляд или вос­ход жизни в рождении.

5. С этого мгновения оно пребывало, как бы в скорбной смерти до третьего дня, когда любовь Божия проникла сквозь небо раздела и зажгла свет солнца.

6. Но так как сердце, или сила солнца, не могла разрешить и умерить скорбное рождение или качество ярости и гнева, особенно в высоте над Юпитером, то вся эта окружность оставалась в жесто­кой скорбности, как женщина во время родов, и все же могла про­будить зной по причине жестокого холода и терпкости.

7. Но так как, однако, и там взошла подвижность силою сокро­венного неба, то природа не могла пребывать в покое, а восскорбела к рождению и родила из духа остроты терпкого, холодного и суро­вого сына, или звезду Сатурн.

8. Ибо дух зноя не мог возжечься, откуда происходит свет, а из света через воду — любовь и кротость; но это было порождением строгой, холодной и суровой яростности, и Сатурн есть иссушитель, губитель и враг кротости, порождающий в тварях твердые кости.

9. Но Сатурн не привязан к своему месту, как солнце, ибо он не есть телесное место в пространстве глубины, он сын, родившийся из темницы смерти, из возжженной, жесткой и холодной скорбности; и он только жилец в пространстве, где совершает свое обращение. Ибо он владеет сам своим телесным достоянием, как дитя, когда оно рождено матерью.["Сатурн был также сотворен вместе с колесом, когда FIAT сотворило колесо, но он не происходит из солнца".]

10. А почему Бог возвел его таким образом из строгого рожде­ния и в чем его должность, об этом я сообщу потом, когда речь пой­дет об обращении планет.

11. Высоту же его нельзя знать точно: но я принимаю всецело, что он стоит в глубине посреди, между Юпитером и всеми прочими звездами, ибо он есть сердце телесности в природе.

12. Подобно тому, как солнце есть сердце жизни и источник природных духов, так и Сатурн есть сердце и причина всех тел и образований в земле и на земле, равно как и во всем теле сего мира.

13. И как в человеке черепная коробка есть оболочка и вмести­лище мозга, в котором рождаются мысли, так и сила Сатурна объ­емлет, иссушает и содержит всякую телесность и постижимость.

14. И подобно тому, как Юпитер, разверзающий и порождаю­щий кротость, пребывает между яростным Марсом и суровым Са­турном и порождает кротость и мудрость в тварях; так и жизнь и разум всех тварей рождаются между двумя этими качествами, тем более новое тело сего мира, равно как и новый человек, ты найдешь об этом там, где дано описание человека.

15. Венера, блаженнейшая планета или возжигательница любви в природе, имеет начало и происхождение свое также в восхожде­нии солнца; качество же ее, существо и происхождение таковы:

16. Заметь это здесь правильно и точно: когда любовь Божия зажгла место солнца или солнце, то прежде всего взошел оттуда, из скорбности, из места солнца, из семи источных духов природы, ужасающий и яростный горький огневой ужас, рождение и перво­начальный источник которого есть горький гнев Божий, возжжен­ный в терпком качестве через воду.

17. Он взошел первым при возжжении солнца из темницы смерти, и был пробудителем смерти и начинателем жизни, и под­нялся ввысь весьма яростно и дрожа, пока его не схватил и не зара­зил свет солнца: и он был тогда пленен простотою света и остано­вился, откуда и произошла планета Марс.

18. После этого огневого ужаса, внезапно, как некое могущест­во, вырвалась вослед сила света, родившаяся первоначально из тука воды позади огневого ужаса и вознеслась высоко над ним, как князь и укротитель ярости: отсюда и возникла чувствительность природы, или планета Юпитер.

19. Когда же оба духа подвижности и жизни взошли из места солнца, через возжжение воды, то кротость, силою света, как семя воды, заражая весьма кротко и ласково, опустилась вниз, в темницу смерти: отсюда произошла любовь жизни — планета Венера.

20. Но ты должен правильно уразуметь эту высокую вещь: рож­дение или восхождение семи планет и всех звезд есть не что иное, как образ вечного рождения жизни и дивной соразмерности Боже­ства.

21. Ибо когда царь Люцифер превратил для себя место сего ми­ра в дом гнева и вознамерился править в нем так яростно и буйно, тотчас же погас свет в природе, в которой он помыслил быть госпо­дином, и вся природа застыла в тело смерти, где не было больше подвижности; и он принужден был остаться во тьме вечным плен­ником.

22. Но святой Бог не захотел оставить это место тела своего, ра­зумей пространство сего мира, в вечной тьме и посрамлении и пре­доставить в собственность диаволам; он хотел породить себе новое правление света и всех семи источных духов Божиих, которого диа­вол не мог ни схватить ни объять, да оно и было ему совсем ни к чему.

23. Ибо он видит в свете солнца не больше, чем во тьме, ибо он не стал тварью в этом свете, поэтому свет ему ни на что не нужен.

24. Но так как это должно было быть новым правлением, то оно должно было быть таким, которого диавол не мог бы схватить и сделать своим телесным достоянием.

25. Вот как оно теперь устроено: любовь, или слово, или сердце, то есть единородный Сын Бога-Отца, который есть свет, и кротость, и любовь, и радость Божества (как Он сам говорил, когда принял на себя человечество: Я свет мира.— Иоан. 8, 12), вступил в место сего мира, в сердце его и вновь возродил его посреди сего пространства на том месте, где восседал до своего падения могущественный князь и царь Люцифер и где он стал тварью.