Оуян Кан - Между буйством концепций и реальностью перемен. Современники К. Маркса о его практической деятельности

Разумеется, люди неоднозначно смотрят на проблематику виртуальной практики. Некоторые вообще не уделяют ей даже толики внимания по причине присущей такому типу деятельности «виртуальности». На самом деле, несмотря на виртуальный характер, виртуальная практика стала по-настоящему серьезным вопросом современной эпохи. Реальные и важные вопросы практической деятельности такого типа обращают на себя пристальное внимание многих исследователей, которые делают попытки рассматривать их с экономической, военной, социальной, правовой, этической, философской и других точек зрения. Подобные исследования не только стали новым, важным аспектом в соответствующих областях науки, но и с большой вероятностью могут дать рождение новым ее видам. В последние годы некоторые исследователи пропагандируют идею развития исследований в области виртуальной экономики, военного дела, виртуальной социологии, сетевой этики, виртуальной философии и т. д. Оформлены или нет такие виды науки, либо присутствуют ли достаточные условия для их оформления – является спорным вопросом. Тем не менее рассмотрение проблематики виртуальной практики с разных точек зрения и научных подходов, несомненно, целесообразно и необходимо. Некоторые считают, что появление в современную эпоху виртуальной практики – всего лишь одно из проявлений технической революции, следовательно, вопросы виртуальной практики должны быть рассмотрены, главным образом, с технических позиций (подразумеваются информационные, интеллектуальные, виртуальные и другие типы технологий); философия не должна затрагивать данную проблематику по причине отсутствия значимых связанных философских вопросов. Рассмотрение и обсуждение проблем виртуальной практики в рамках философии представляется переоценкой возможностей данной науки и ее самонадеянности; результат, следовательно, окажется тщетным и напрасным. Таким образом, исследование виртуальной практики и технологий является задачей конкретной науки и находится вне сферы интересов философии. Мы полагаем, что подобное заблуждение зиждется на неправильном понимании как феномена виртуальной практики, так и философии вообще.

Виртуальная практическая деятельность подразумевает большое количество конкретных вопросов технического характера, которые не могут быть разрешены силами философии. Тем не менее тот факт, что философия не может подобные вопросы вместо определенных направлений науки еще не говорит о бесполезности и неэффективности философии, но лишь указывает на то, что философия неприменима к решению данных конкретных задач, и обращает внимание на непонимание сути предмета философии теми, кто выдвигает подобные требования. Несомненно, философия не может заменить конкретные области науки в целях разрешения различных технических проблем виртуальной практической деятельности; однако на вопросы мировоззрения, ценностных концепций и методологии, связанные с виртуальной практикой, а также стандартов рационалистичности и путей рационализации не в состоянии ответить ни одно из конкретных направлений науки, лишь философия может дать на них исчерпывающий ответ. Например, в отношении того, каким образом рассматривать проблему взаимоотношений человеческого и компьютерного интеллекта (то есть взаимоотношений человека и машины), существуют два подхода: «Первый подход заключается в том, чтобы сделать компьютер похожим на человека. В этом кроется традиционная идея о создании искусственного интеллекта: скопировать человеческий ум. Другой подход состоит в том, чтобы сделать человека похожим на компьютер. Он представляет собой современную форму технологического дизайна: конструктор изначально решает вопрос о необходимости технологии, а уже после этого готовит человека под соответствие поставленным требованиям» [220] За гранью расчетов: компьютеры в ближайшие 50 лет / Под ред. П. Д. Деннинга, Б. Меткалфа. Баодин: Издательство Хэбэйского университета, 1998. С.177. . Какой из двух обозначенных подходов более рационален? Технические специалисты не рассматривают подобные вопросы и не дают на них ответы, так же как и не рассматривают проблематику применения компьютеров и его последствий. Правильнее будет сказать, что, как только они займутся изучением таких вопросов, то сразу же войдут в область философских размышлений. В настоящее время на Западе идейная концепция господства компьютеров пытается заменить человеческие размышления разумом машины, исправить нелогичность, самоорганизованность, изобретательность и приспособляемость человеческого мышления компьютерной логичностью, упорядоченностью и точностью. Подобные тенденции заслуживают самого внимательного философского рассмотрения. Как правильно заметил Сэм Харрис: «Настоящая опасность заключается не в том, что компьютеры начинают думать подобно человеку, а в том, что человек начинает думать подобно компьютеру» [221] Информационное общество и новая научно-техническая революция / Под ред. П. Пэйсинь, И Чжоу. Пекин: Мировое знание, 1988. С. 281. . Философия способна постоянно ставить перед виртуальной практикой и компьютерными сетями вопросы «Что?», «Почему?» и «Как?», проводя, таким образом, рассмотрение, критику и стандартизацию этих категорий. Эту функцию философии не может заменить ни одна другая область научного знания.

Вместе с развитием и внедрением виртуальных технологий виртуальная практика вышла за пределы чистой техники, постепенно превратившись в «другой тип» человеческого существования. В ходе этого процесса многие вопросы приобретают философский характер и должны быть рассмотрены при помощи соответствующих методов. В целом, что касается виртуальной практической деятельности, то следующие проблемы особенно требуют изучения с философских позиций: взаимосвязь современной научно-технической революции и виртуальной практики; генетические предпосылки и философские основания виртуальной практики; ее сущность и отличительные особенности, структура и механизмы функционирования; субъектно-объектные и субъектно-субъектные связи в рамках виртуальной практики; время и виртуальное пространство; свобода воли и социальные ограничения в процессе виртуальной практики; конфликт и идентификация ценностей; виртуальная практика и изменение типологии мышления; парадоксы виртуальной практики; виртуальный неоимпериализм и неоколониализм; аномия и стандартизация виртуальной практики; обратные эффекты виртуальной практики и их контроль; субъективные опасности и их преодоление; истинность, рациональность и трансцендентность виртуальной практики; раздвоение виртуальной практики и человеческого социума; взаимосвязь виртуальной и реальной практики; взаимосвязь виртуального и реального мира; виртуальная практика и изменение типов человеческого существования и т. п. Указанные выше проблемы, касаются онтологии, гносеологии, ценностных концепций, исторических взглядов и многих других философских аспектов (это вовсе не означает, что мы разделяем философию на указанные составляющие; мы всего лишь придерживаемся традиционной классификации в целях облегчения анализа). Эти философские вопросы в корне отличаются от проблем технического характера. Конкретные технические вопросы представляют собой объект исследований конкретной науки, которая может дать на них ответ; в свою очередь, философские проблемы являются предметом изучения философии, никакая другая область научного знания не может, по крайней мере на современном этапе, дать им рациональное объяснение.