Реймон Арон - Опиум интеллектуалов

Наконец, философия экзистенциалистов – это моральное вдохновение. Сартра неотступно преследовала мысль об истинности, коммуникации и свободе. Любая ситуация, парализующая приход свободы, противна предназначению человека. Подчиненность одного человека другому искажает диалог между типами сознания, равными потому, что являются равно свободными. Этический радикализм в сочетании с незнанием общественных структур предрасполагает его к словесной революционности. Ненависть к буржуазии обращает его к обычным реформам. Пролетариат не должен входить в сделку с «негодяями», которые сильны своими правыми достижениями. Таким образом, философ, исключающий любую «всеобщность», снова вводит в обиход призвание рабочего класса, не осознавая противоречия, менее преодолимого, чем скрываемого.

Вдохновение христиан-прогрессистов носит иной характер, а дело их совести иногда даже трогательное. Оно не подходит для не-католиков, чтобы для тех не было обвинений в лицемерии или фанатизме. Меры, принятые против священников-рабочих, потрясли христиан, они также были использованы людьми, безразличными к религии, которые воспользовались случаем, чтобы подорвать авторитет церкви и, главное, вернуть ее к сотрудничеству с коммунистами, взывая к людям, проницательность, но не духовные качества которых поддерживают споры.

Первый факт, исходя из которого понимаешь положение христиан-прогрессистов, – это связь между большим числом французских пролетариев и коммунистической партией.

Так, автор «Jeuness de l’Eglise» («Молодость церкви») [35] Les Evenements et la Foi, 1940–1952, Paris, Ed. Du Seuil, 1951, p. 35. пишет: «Вы могли бы учитывать только влияние церкви, делающей добро для всех, и мы имеем в среде рабочих только нечто внешнее, удобное, но абстрактное и искаженное. Но мы также, чего бы это ни стоило, должны идти до конца. До конца, который ознаменовал бы собой, так сказать, органичную связь коммунизма со всем миром рабочих».

Почему эта связь является органичной? Автор книги не приводит исторических объяснений: слияние со временем профсоюзов с Народным фронтом, сопротивление, подрывная деятельность для освобождения – это причины, которые, истолковываемые буквально, объяснили бы все и повсюду. Коммунистическая партия совершила почти научное «открытие причин угнетения рабочего класса». Она организует этот класс по-другому, с упором на жестокость «для действий, отдаленный успех которых сто`ит больше, чем немедленные и частичные результаты». И наконец, коммунизм мог бы предоставить рабочему люду «философию, о которой Жан Лакруа писал с большой проницательностью, что – это постоянная философия пролетариата» [36] Там же, р. 36–37. .

«То, что мы ищем, – пишет далее Jeunesse de l’Eglise , – мы ищем страстно потому, что, если мы его не найдем, мы в отчаянии пойдем ко дну – это новая историческая сила, святая, хранимая от всех грязных делишек прошлого, способная выполнить то, о чем другие только думают и используют эгоистично. Но эта сила действительно существует: в ней мы видим насыщенность, рост потенциала по мере того, как события приближали нас к народу. Единственное, что достойно нашей надежды, – это мир рабочих… Нет, рабочие – не сверхчеловеки, не святые, и они иногда проявляют слабость перед мерзостями, когда великие сего мира подают пример, превращая их в добродетели. И тем не менее, несмотря на это, они несут в себе молодость нового мира – нового по сравнению с тем, который разлагается на наших глазах, но который через века и через пространства догонит цивилизацию, где деньги и капитал еще не все скупили и развратили» [37] Там же, р. 18–19. .

«Рабочие несут в себе молодость мира, коммунистическая партия с ними органично связана, но «продвижение вперед рабочих возможно только по планам и благодаря средствам, которые подсказывают рабочим условия их существования и борьбы, их борьбы» [38] Там же, р. 59. . Отныне они, без колебаний, делают вывод: «рабочий класс снова станет христианским – мы в этом твердо уверены – но это будет только после того, как он сам, своими возможностями и направляемый имманентной философией, которую он несет в самом себе, завоюет человечество» [39] Там же, р. 57. . И еще: «Человечество благодаря рабочему движению скоро обретет новую молодость» [40] Там же, р. 56. .

Мне кажется полезным показать чисто интеллектуальные ошибки, обнаруженные в этих текстах, ошибки, которые стали обычными в некоторых кругах. Согласиться, что такой марксизм, каким его проповедуют коммунисты, то есть научное объяснение страданий рабочих, это значит смешивать физику Аристотеля с физикой Эйнштейна или «Происхождение видов» Дарвина с современной биологией. Марксизм сталинистов, который левые христиане наивно принимают на веру, присваивает режиму как таковому ответственность за угнетение и бедность. Он приписывает частной собственности или рыночным механизмам все зло, от которого страдает рабочий класс. Эта так называемая наука – не что иное, как идеология.

Марксизм также никакая не «имманентная философия пролетариата». Наемные рабочие заводов, может быть, и считают владельцев средств производства эксплуатирующими общество в целом. Обвинение частной собственности, непонимание причин бедности, приписывание капитализму всех преступлений – рабочие иногда предъявляют такие общие обвинения, которые весьма поощряет коммунистическая пропаганда. Но утверждение, что только революция позволяет освободить рабочий класс – очень далекое от выражения имманентной идеи пролетариата, – оно принадлежит учению, в котором коммунистам никогда не удавалось полностью убедить рабочие массы.

Марксизм не только не является наукой о страданиях рабочего, коммунизме и имманентной философии пролетариата, марксизм – это философия интеллектуалов, которые соблазнили группы пролетариата, а коммунизм использует эту лженауку для достижения собственной цели – взятия власти. Сами рабочие не думают, что они избраны для спасения человечества. Они больше всего мечтают о продвижении в сторону буржуазии.

Из этих двух ошибок проистекает и третья – о борьбе классов и наступлении нового мира. Мы не собираемся обсуждать добродетели, которые левые христиане приписывали рабочим: мы признаем свое неведение. Когда мы читаем, что рабочий класс – это настоящий народ, своей любовью к свободе однажды, сознательно или бессознательно, в меньшей степени отойдет от церкви, чем от структур и той видимости, в которую буржуазия облекла ее. Когда мы читаем, что «большая часть мужчин и женщин народа… верны Нагорной проповеди», мы не пытаемся этого ни отрицать (доброта простых людей общеизвестна), ни одобрять – миф об избранном классе явно смешивается с Писанием.