Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

Уточнения Ж. Делёза относительно движения eidôla «со скоростью мысли» как иллюстрация утверждения о том, что идеи Эпикура — это «множественности атомов», очень полезны для историков медицины [27, р. 274–275]. Отметим, что понимание взглядов Эпикура на истинность чувственного восприятия позволяет объяснить внимание врачей-методистов к симптомам болезни. Для них понимание сути болезни было эквивалентно восприятию наблюдаемого врачом комплекса ее внешних проявлений. Это представляется весьма логичным: ведь eidôla — образ пациента, пораженного определенным недугом, — воспринимался опытным врачом как единое целостное впечатление. В рамках эпикурейского взгляда на материальный мир не было оснований сомневаться в том, что улавливаемые врачом симптомы болезни и являются собственно болезнью. Это, в свою очередь, исключало дальнейшие размышления о внутренних (скрытых от глаз) процессах как о, возможно, ведущих к ложным добавленным мнениям. Соответственно, опытные исследования, направленные на прояснение механизмов развития болезни, становились ненужными [27].

Из атомистической картины мира очевидным образом следует вывод о разнице между живым и мертвым телами — она определяется именно наличием и отсутствием движения атомов. Поскольку все нормальные и патологические процессы в организме определяются именно характером этого движения, становится бессмысленным изучать мертвое тело в целях познания живого. Соответственно, врачи-методисты, руководствуясь картиной мира, основанной на атомистической натурфилософии, приходили к отрицанию практической пользы анатомических вскрытий.

Ранее уже говорилось о продуктивности тех натурфилософских течений в истории медицины, которые предлагали адекватную практическим задачам искусства врачевания методологию [48]. Особое значение приобрел аподиктический метод, который в медицинской практике Античности был реализован как совокупность анатомических вскрытий, рационального учения об общей патологии и клинической систематики [42]. Подобная систематизация предполагает критическое осмысление врачебного опыта. В медицинской практике основой такого осмысления является комбинирование катафатического и апофатического методов анализа [698]. Такая постановка вопроса нам представляется тем более уместной, что именно созданная Галеном целостная теоретико-практическая система становится историческим рубежом, отделившим период зарождения древнегреческой рациональной медицины от рациональной медицины протонаучного периода (II–XVI вв.). Натурфилософия атомизма, как я полагаю, подобный инструментарий не предполагала [51].

В I в. до н. э. возникает еще одна крупная медицинская школа Античности — школа врачей-методистов.

В историографии доминирует мнение, что первым, кто обратился к атомистической натурфилософии с целью объяснения процессов жизнедеятельности организма и возникновения болезней, был Асклепиад из Вифинии. Даты жизни Асклепиада точно не известны, однако большинство исследователей считают, что в 70-50-е гг. I в. до н. э. он находился уже в зените своей популярности. Соответственно, к 30-20-м гг. I в. до н. э. относится расцвет деятельности его последователя Темисона. Название медицинской школы методистов связано с основной идеей Асклепиада и его учеников, согласно которой задача врача заключается в подборе наиболее успешного метода лечения конкретного заболевания и строгом следовании ему в дальнейшей практике.

Р. Полито считает, что взгляды Асклепиада из Вифинии формировались под значительным влиянием идей Гераклида Понтийского [39]. К сожалению, о Гераклиде нам известно немного. В течение значительного промежутка времени Гераклид был определенно связан с платоновской Академией, являясь ее видным представителем. Известно, что во время поездки Платона в Сицилию Гераклид был избран исполняющим обязанности главы Академии, а после смерти Платона соперничал с Ксенократом на выборах нового главы Академии и проиграл последнему с незначительной разницей голосов [40].

В историографии Гераклид считается приверженцем атомизма в его эпикурейской версии [42]. Нет ли противоречия между этими двумя фактами: с одной стороны, Гераклид — сторонник Платона, с другой, — убежденный материалист, развивавший атомистическую натурфилософию? Определенно ответить на этот вопрос нельзя. В данном случае прояснение исторической правды затрудняется не только скудостью источниковой базы, но и крайне противоречивыми комментариями современных ученых. Так, Р. Полито, стремясь доказать неверный тезис о единстве взглядов представителей разных натурфилософских школ в их влиянии на медицину, использует достаточно странный термин «геометрический атомизм» применительно к суждениям Платона о природе материи [699]. Платон, по мнению Р. Полито, использует теорию четырех первоэлементов Эмпедокла, «однако элементы Эмпедокла не являются первичными и сами сводимы к еще более базовым принципам, элементарным треугольникам». Исследователь применяет термин «корпускулы» для описания структур, в которые складываются геометрические фигуры четырех первоэлементов, по-разному сочетающиеся и, таким образом, составляющие материальные предметы. Используя по отношению к Платону термин «геометрический атомизм», он имеет в виду, что из геометрических фигур, в форме которых Платон представлял существование первоэлементов, состоят мельчайшие образования. Из них, в конечном счете, складываются материальные предметы, в том числе тело человека. Такого рода спекулятивные построения, на мой взгляд, только способны ввести историков медицины в заблуждение. Следует признать, что подобные многочисленные интерпретации, предлагаемые разными исследователями, только усложняют поиск необходимого решения. В результате исследователь становится заложником презентистского подхода, предопределенного высокой оценкой натурфилософии атомизма. Она дается на том основании, что атомизм больше похож на физику XVII–XIX вв., чем другие конкурировавшие с ним школы древнегреческой физики.

Однако это не те объяснения, которые помогут нам понять, как мыслили представители тех или иных врачебных школ Античности — ведь по существу речь идет об игре терминов, описывающих взгляды тех или иных философов. Для нас важно следующее: атомистическая доктрина подразумевает два основных тезиса. Во-первых, тело человека состоит из мельчайших неделимых частиц (атомов), и, во-вторых, эти атомы находятся в состоянии беспорядочного движения. Особенности описания этого движения Демокритом и Эпикуром для историков медицины не имеют большого значения. Важен характер их движения, исключающий телеологическое, т. е. целесообразное, объяснение устройства человеческого организма. Демокрит утверждал, атомы движутся хаотически в разных направлениях и в процессе столкновений, собираясь в группы, образуют материальные тела. По мнению Эпикура, их движение предусматривает постоянное падение, в процессе которого, сталкиваясь, они могут изменять свою траекторию и затем агрегироваться в материальные тела. Очевидно, что подобные нюансы интерпретации атомизма не имеют большого значения для развития медицинской мысли. Принципиальное отличие платоновско-аристотелевского объяснения устройства материальных объектов заключается в целесообразности движения мельчайших частей, из которых состоит человеческое тело. Главное для медицины в атомизме — хаотический характер этого движения. В данном случае комплименты в адрес «научности» подхода атомистов бессмысленны. Механицизм и детерминизм, присущие их доктрине, на практике означали отказ от изучения физиологических процессов. Некоторые историки философии сетуют на недоступность экспериментальной практики во времена Демокрита и Эпикура [59]. Однако в античной медицине такая практика существовала (анатомические вскрытия Герофила, получившего весьма ортодоксальное философское образование в Академии и Ликее). Ранее уже говорилось о сознательном характере отказа врачей-эмпириков от анатомических вскрытий [48]. Врачи-методисты, в принципе не прибегавшие к экспериментальной практике, действовали столь же сознательно: если функционирование человеческого тела не имеет физиологически законосообразный характер, то эксперимент не нужен. Отрицание телеологического принципа объяснения устройства живого организма исключает формирование картины мира ученого, побуждающей к анатомическим опытам. Именно поэтому натурфилософия атомизма, как основа картины мира врача-методиста, также исключает постановку вопроса об этиологии, разных формах патогенеза и в конечном счете сложной классификации болезней. Основоположники школы врачей-методистов предлагали объяснять процессы, происходящие в организме человека, с помощью трех (только трех!) патогенетических форм. Во-первых, болезни возникают вследствие нарушения дыхательных процессов (имеются в виду затруднения движения атомов внутрь и вне организма человека). В нормальном состоянии организма атомы двигаются естественным образом, хотя и хаотически. В состоянии болезни, связанном с изменением дыхания, формы атомов и движения изменяются, вследствие чего в организме человека возникает патология. Во-вторых, болезни возникают вследствие засорения внутренних пор — мельчайших, невидимых глазу каналов, по которым атомы движутся внутри организма. Если человек здоров, то атомы свободно двигаются по этим порам внутри его тела, а вследствие болезнетворных влияний поры засоряются, и циркуляция атомов нарушается [700]. В-третьих, патологические процессы, по мнению врачей-методистов, могли возникать в результате сочетания первой и второй форм болезни, когда нарушение дыхания могло сочетаться с засорением пор внутри тела. Эти объяснения вызывают ряд вопросов, касающихся в первую очередь природы движения атомов. Если движение атомов в любом случае является хаотическим, то как описать некую норму хаоса, когда организм здоров, и некоторые патологические отклонения от этой нормы, когда организм болен? Кроме того, медицинская практика требовала конкретных представлений о патогенетических процессах, которые можно было бы соотнести с наблюдаемыми врачом клиническими проявлениями. Иными словами: как с помощью трех незамысловатых патогенетических форм описать всю палитру болезней, с которыми врач встречается в повседневной практике? Гален, критикуя взгляды врачей-методистов, задавал именно эти вопросы. Более того, он обращал внимание на то, что необходимо обосновать назначение тех или иных терапевтических вмешательств, исходя из природы заболеваний. Конечно, сделать это, используя три универсальные формы заболеваний, предложенные врачами-методистами, было невозможно.