Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

Πέπλος (букв. Покров ) — одно и тех заглавий, которые давались «пестрым», «разношерстным» сочинениям, содержащим заметки впрок или смесь разрозненных наблюдений (ср. Gell., Noct. Att. Praef., 6; Clem. Alex., Strom. VI, 2, 1). При этом Πέπλος Аристотеля стоит едва ли не у самых истоков жанра.

Ἀπορημάτων θείων α´. — Розе допускает, что здесь ошибка и первоначально имелось в виду собрание Ἀπορημάτων ῾Ησιοδείων α´. Это допущение как будто подтверждается ближайшим контекстом: предшествующим сочинением Ἀπορημάτων Ὁμηρικῶν ς′ и следующим за ним Ποιητικὸν α′. В правоте Розе был уверен Моро, указывая при этом на схожее заглавие в другой части списка H. 143: Ἀπορήματα ῾Ησιόδου ἐν α´ (Moraux [1951], p. 196). Современные издатели Гесихия этого мнения не разделяют и в лучшем случае ограничиваются соответствующим указанием в аппарате.

Заголовок восстанавливается по Аттическим ночам Авла Геллия, где он цитирует Προβλήματα ἐγκύκλια ( Noct. Att. XX, 4).

Речь идет о Менехме Сикионском, историке VI–III в. до н. э., которому наряду с книгой об Александре Великом, историей Сикиона и проч. приписывают труд Πυθικός (FGrHist 131 F 2).

Προοιμίων α′. — Согласно Розе, это сочинение соответствует D.L. 138 Rose = 136 Dorandi: Προοιμίων α′., и в списке Гесихия попросту допущена ошибка. Его догадка нашла поддержку у Моро (Moraux [1951], p. 199) и Жигона, который внес соответствующее исправление в запись H. 127: Προοιμίων α′.. Но поскольку рукописи все же не дают для этого оснований, Дюринг, Гуле и Доранди сохраняют принятое в них чтение, признавая, однако, догадку Розе верной.

Перевод полустишия принадлежит М.Л. Гаспарову.

То есть о законах Солона, которые были записаны на деревянных таблицах: Plut., Sol. , 25, 1.

Если Розе рассматривает это заглавие как относящееся к двум отдельным сочинениям, то последующие издатели полагают, что речь идет об одном, сохраняя, впрочем, сдвоенную нумерацию. О быках Гелиоса: Od. XII, 127 sqq.

Μετεωροσκοπικά (букв. Наблюдение небесных явлений ) у поздних авторов мыслится как часть астрономии. Ср., например, Proel., Eucl. 41–42: «Ее (астрономии) частями являются гномоника, измеряющая время с помощью гномона; наблюдение за небесными явлениями (μετεωροσκοπικὴ), измеряющее высоту и долготу светил и обучающее превеликому множеству разных других вещей, рассматриваемых теоретической астрономией; и диоптрика, устанавливающая расстояния между Солнцем, Луной и 5 другими светилами с помощью соответствующих инструментов» (пер. А.И. Щетникова).

Пункты 175, 176–177 все издатели трактуют по-разному: Розе и Жигон — как три самостоятельные сочинения, Гуле — как заголовки одного, Дюринг и Доранди — как заглавия, принадлежащие двум отдельным сочинениям.

Перевод выполнен при финансовой поддержке РНФ, в рамках проекта (№ 15-18-30005) «Наследие Аристотеля как конституирующий элемент европейской рациональности в исторической перспективе». Впервые опубликован: Интеллектуальные традиции в прошлом и настоящем 3 (2016). c. 32–42.

Согласно указателю Хансена-Нильсена (Hansen-Nielsen [2004], № 613), самыми древними из засвидетельствованных формами топонима являются Στάγιρος (HDT. VII, 115; Thuc. IV, 88; V, 6 et 18) и Στάγιρα (IG IV2 1, 94, 1 b, 21, 360 / 59). Употребленная в VM форма τὰ Στάγειρα встречается также в завещаниях Аристотеля и Феофраста (D.L. V, 14 et 52) и у Дионисия Галикарнасского ( Ad Amm. I, 5). При этом VM однозначно располагает Стагиры во Фракии, тогда как в VV 1 говорится о них, скорее, как о македонском городе (ср. VL 1). По наблюдению Жигона (Gigon [1962], S. 23), граница между Фракией и Македонией и впрямь постепенно сдвигалась на Восток. Об этом, в частности, свидетельствует принадлежность Фермы (Hansen-Nielsen [2004], № 552): если Гекатей Милетский еще называет этот город фракийским (FGrHist 1 F 146), то уже Фукидид относит его к Македонии (Thuc. I, 61).

То, что Фестида причисляется к роду Асклепиадов наравне с Никомахом, несомненно, свидетельствует о стремлении превознести Аристотеля. Более того, в полном согласии с тенденциями позднеантичной биографии (см. хотя бы классическую работу Bieler [1935–1936]), Аристотель изображается здесь как «божественный муж» (ср. примеч. 3 и 4). Биографы другой «ветви» — Диоген (D.L. V, 1 = FGrHist 1026 F 3) и Гесихий ( VH 1) — относят к Асклепиадам только Никомаха, о родословии же Фестиды умалчивают. Особняком стоит свидетельство Дионисия Галикарнасского о том, что Фестида была потомком одного из первых переселенцев из Халкиды в Стагиры (Ad Amm. I, 5). Это свидетельство проливает некоторый свет на имение в Халкиде, о котором Аристотель упоминает в своем завещании наряду с отцовским домом в Стагирах (D.L. V, 14; ср. Gigon [1958], S. 148–149; Chroust [1973], p. 21, n. 26). Впрочем, окончательно принять версию Дионисия не позволяет Фукидид, считавший Стагиры колонией Андроса (IV, 88; V, 6).

Эпиграмма встречается во всех трех неоплатонических жизнеописаниях ( VM 1, VV 1 и VL 1). По мнению Жигона (Gigon [1962], S. 25), она могла мыслиться как надгробная, на что указывает глагол «был» — ἦν. Однако утверждать это с полной уверенностью нельзя, поскольку для такой эпиграммы она слишком скудна (если, конечно, приведенное двустишие не фрагмент более пространного текста). В любом случае эпиграмма является поздней, о чем, согласно Дюрингу (DÜRING [1957], p. 107), свидетельствует эпитет δῖος — «божественный», «славный» применительно к Аристотелю

Ср. Elias, Prol. philos. 32, 34 CAG XVIII, 1; Pseudo-Elias, In Porph. Isag. comm., cod. Monac. f. 193v CAG XVIII, 1 (p. XXII). Неоплатонические биографии (VM 2 et VL 2) единственные, где говорится, что интерес Аристотеля к естествознанию и врачебному искусству вызван семейной традицией и восходит к самому зачинателю рода Асклепию. Ср., например, один из Пестрых рассказов Элиана, считавшего занятие медициной характерной чертой того времени: «Сообщают, что пифагорейцы ревностно занимались искусством врачевания. Платон, Аристотель, сын Никомаха, и многие другие тоже щедро отдали ему дань» (IX, 22, пер. С.В. Поляковой).

C Атарнеем (Hansen-Nielsen [2004], № 803) Аристотеля связывало не только родство с Проксеном, но и дружба с Гермием, послужившая поводом для его обвинения (подробнее см. Верлинский [2014], с. 42–88 passim). Сам Аристотель приводит Атарней в качестве примера «среднего», то есть идеально уравновешенного с имущественной точки зрения полиса, казна которого позволяет дать отпор равным по благосостоянию городам, но при этом не возбуждает зависть более сильного соседа (Arist., Pol. 1267a 20 sqq.). Такую характеристику следует понимать в том смысле, что «у владеющих средним достатком есть возможность совершать поступки, какие должно» ( EN X, 9, 1179a 13, пер. Н.В. Брагинской).