Игорь Прись - Знание в контексте

Под контекстуальным реализмом мы будем понимать синтез нашей интерпретации философии позднего Витгенштейна как «нормативного (контекстуального) реализма» и контекстуального реализма Бенуа [6–14]. На некоторые различия между нашим подходом и подходом Бенуа мы будем указывать по мере необходимости.

Надо отметить, что Уильямсон считает себя метафизическим реалистом в очень широком смысле.

Гибридные комбинации эпистемологии сначала-знания и более традиционных подходов мы отвергаем, поскольку рассматриваем их как менее фундаментальные, компромиссные теории.

Временные границы эпохи модерна можно очертить по-разному и по-разному в разных областях знания, культуры и искусства (см., например, [15]). Что касается собственно философского модернизма, то можно считать, что он начался в 17 веке (с Декарта) и продолжается до сих пор. Некоторые авторы относят начало модерна к 16 веку. Другие связывают начало модерна с эпохой континентального Просвещения или же в качестве точки отсчёта берут французскую революцию (1789 г.) [16]. В более узком смысле под модерном можно также понимать кантианскую и посткантианскую философию, включая философию XX века.

Например, Кант сформулировал проблему доступа как проблему отношения между нашим представлением и объектом.

О «контекстах возвращения» метафизики и реализма см. [20].

Можно сделать различие между двумя видами реализма: реализмом реального, имеющим дело с реальностью образца, который не нуждается в мире, и реализмом реальности. Эти два вида реализма можно найти в эстетике. Эстетика документальности относится к реализму второго вида [12, p. 54, note 9]. (Трактовка эстетики с точки зрения контекстуального реализма излагается в Главе 2 Части 7.)

Языковые игры контекстуальны. Следовательно, знание контекстуально. То есть оно «абсолютно» не в смысле его независимости от контекста, а в смысле его объективности при фиксированном контексте.

Оценка философии позднего Витгенштейна как реалистической не является общепринятой. Мы трактуем её как контекстуальный (неметафизический) реализм. В то же время Уильямсон рассматривает себя как метафизического реалиста в широком смысле [24].

К сожалению, как заметил Бенуа, философия в целом (не философия квантовой механики) всё ещё не извлекла уроков из квантовой физики [18]. Сказанное не относится к контекстуальному реализму, позволяющему интерпретировать квантовую механику подлинно реалистически. Квантовый реализм – контекстуальный реализм [21].

Говорят также о «традиционном», или «классическом», определении знания.

Как уже было сказано выше, наряду с термином «мнение» мы будем также употреблять термины «верование» и «убеждение».

Мы будем употреблять термины «обоснование» и «рациональное обоснование» как взаимозаменяемые.

Более фундаментальными, чем знание, рассматриваются также концепты обоснования, очевидности и истины.

Положения ЭСЗ не являются абсолютно новыми. Как уже было сказано, в рамках оксфордской традиции концепт знания рассматривался как первичный и не анализируемый с начала XX века (см. раздел 3 Введения). Первичность и неанализи-руемость знания утверждали в начале 20 века философы-реалисты Дж. К. Вилсон и Г. А. Причард [2]. Для Дж. Тинсона, как и для Уильямсона, знание – ментальное состояние и, следовательно, в определении знания истинность не является независимым условием [3].

Между понятиями обоснования и очевидности имеется тесная связь. Например, согласно эвиденциализму, мнение S, что р, является обоснованным, если и только если у S имеется в пользу р адекватная очевидность. Поэтому контрпримеры Гетье опровергают также следующее определение знания (они опровергают достаточное условие): S знает, что р, если и только если р истинно, и имеется адекватная очевидность в пользу истинности р. Подобно тому, как традиционное понятие обоснования не предполагает, что обоснованность мнения гарантирует его истинность и знание (фаллибилизм), традиционное понятие очевидности не предполагает, что адекватная очевидность в пользу мнения гарантирует его истинность и знание (фаллибилизм). Как мы увидим, в ЭСЗ обоснованное мнение с необходимостью знание, и мнение, в пользу которого имеется адеватная (полная) очевидность, с необходимостью знание. В этом смысле это инфаллибилистская позиция. При этом всякая очевидность в ЭСЗ считается пропозициональной.

В русскоязычной литературе употребляется также транслитерация «Геттиер».

А. Шрам полагает, что два примера, приведённые Гетье в своей статье, на самом деле, не являются случаями Гетье, поскольку в этих примерах обоснование не замкнуто относительно рассматриваемой дедукции и, следовательно, истинные мнения не являются обоснованными. Другими словами, парадоксальным образом для него примеры самого Гетье не являются контрпримерами для стандартной теории знания как истинного обоснованного мнения, хотя эта теория, как признаёт А. Шрам, действительно ошибочна [8].

Напротив, например, Т. Уильямсон принимает рассуждение Гетье [9, p. 182]). В то же время с точки зрения его ЭСЗ, о которой мы будем говорить ниже, всякое действительно обоснованное мнение истинно и есть знание. С этой точки зрения ни в случае оригинальных примеров Гетье, ни в любых других случаях типа Гетье, в которых истинное обоснованное мнение не является знанием, мнение, строго говоря, не является обоснованным. Строго говоря, если следовать Уильямсону, оно в этих случаях является лишь оправданным.

Напомним, что под философией модерна в узком смысле мы понимаем западную философию XIX–XX веков. Постмодернизм второй половины XX века можно рассматривать как предельный случай модернизма, или как вырождение модерна. В широком смысле под философией модерна мы будем понимать философию, начиная с Нового времени, то есть XVII века. (См. также Введение.)

Можно также говорить о внешних фактах, событиях, процессах и так далее. Вопрос конкретной онтологии – того, что существует (из чего сделан мир), – вторичен. К модерну, разумеется, относится не только метафизический реализм, но и большинство других философских направлений соответствующего периода и, в частности, (нео) кантианство и феноменология.

Наша точка зрения, что проблема Гетье – псевдопроблема, основанная на ложных предпосылках, согласуется с точкой зрения Т. Уильямсона. Уильямсон считает, что «проблему Гетье» нельзя решить, поскольку она плохо поставлена. Её можно устранить (см. наше интервью с Уильямсоном [11]).