Игорь Прись - Знание в контексте

Пробабилистская теория обоснования утверждает, что у субъекта S есть обоснование для мнения, что р, тогда и только тогда, когда р весьма вероятно [70]. Эта теория сталкивается, в частности, с проблемой обоснования больших конъюнкций. Например, в простейшем случае (для независимых событий) вероятность истинности конъюнкции равна произведению вероятностей, что истинны составляющие ей конъюнкты. При большом числе конъюнктов вероятность конъюнкции может быть сколь угодно мала. Таким образом, согласно пробабилистской теории, конъюнкция оказывается необоснованной. Это входит в противоречие с принципом замкнутно-сти (передачи) обоснования при логическом выводе, согласно которому конъюнкция обоснованных конъюнктов является обоснованной.

Отметим, что эпистемические контекстуалисты могут считать, что в некоторых практических контекстах атрибутор (таковым могу быть я сам) может приписать мне знание, что я не выиграю в лотерею. Такова, например, позиция Льюиса [5].

Первые версии условия восприимчивости были предложены Фредом Дрецке и Робертом Нозиком.

Язык «возможных миров» не общепринят и заслуживает критики. Вместо этого, можно рассуждать в терминах контрфактивных высказываний, выражаемых условно-сослагательными предложениями: что было бы, если бы события разворачивались по-другому, чем это есть на самом деле (в нашем актуальном мире)? Мы знаем, что есть. Это актуальный мир. Но то, что есть, могло бы не быть. Что-то или даже всё могло бы быть по-другому. Модальные высказывания – высказывания относительно того, каким образом вещи могли бы или должны быть. У нас есть интуиция относительно их истинности или ложности. Эпистемология модальностей оценивает модальные высказывания на истинность.

Согласно Т. Уильмсону, правильно понятое условие безопасности достаточно, чтобы безопасное истинное мнение было знанием. При этом, конечно, концепт безопасности вторичен по сравнению с концептом знания. То есть определение знания как безопасного истинного мнения является круговым. (Две формулировки условия безопасности рассматриваются в разделе 2.9.)

То, что эта посылка является слабой, можно оспаривать.

В случае лотереи существование одного-единственного возможного мира, в котором мнение субъекта ложно, делает знание о том, что вытянутый билет не выигрышный, невозможным. В то же время некоторые эпистемические контекстуалисты (например, Д. Льюис) считают, что существуют практические контексты, в которых приписывание субъекту знания корректно.

Заметим, что, если бы мы знали об этой особенности, у нас было бы знание. Сравните с определением знания С. Хетерингтона.

Эпистемология добродетелей строится по аналогии с этикой добродетелей Аристотеля.

Поскольку убеждение должно быть успешным, или 1) «аккуратным» (А), 2) искусным/adroit (А) и 3) подходящим/apt (А), знание должно удовлетворять трём нормам: ААА. Компетентность, согласно теории Соса, имеет SSS-структуру и может быть более или менее глубинной: она разлагается на ситуационную компетентность/Situation (S), компетенцию формы/Shape (S) и компетенцию места/Sit (S). Внутренняя компетенция «места», но не компетенция формы, сохраняется даже во сне. Ситуационная компетенция проявляется только в конкретной ситуации. (См. также Главу 2 Части 4.)

Подход Притчарда критикуют Э. Соса, Дж. Греко, Т. Уильямсон и другие философы. Соса считает, что знание не обязано удовлетворять условию безопасности. Греко полагает, что подход Притчарда является ad hoc. Уильямсон не верит, что «коктейль» из элементов не работающих подходов может дать действительно объясняющую теорию.

«Случай» Уильямсона подобен «возможному миру», но в отличие от последнего он зависит от субъекта и момента времени. В терминологии Дэвида Льюиса это «центрированный мир» [1, p. 52]. Уильямсон отвергает модальный реализм Дэвида Льюиса, в рамках которого возможный мир есть нечто вроде максимально конкретной пространственно-временной системы, подобной нашему миру. То есть для Льюиса «актуальный мир» – это наш пространственно-временной мир; «возможные миры» – это другие пространственно-временные миры, которые не имеют пространственно-временной связи с нашим миром. Можно, однако, говорить о «возможных мирах» не в смысле модального реализма, а как о некоторым способе представлять возможности [79].

Некоторые философы утверждают, что Барни знает, что перед ним настоящий амбар. Основанием для этой точки зрения является тот факт, что в известном смысле Барни формирует своё истинное мнение эпистемически удовлетворительным образом, применяя свои когнитивные способности. Например, согласно Соса, истинное мнение Барни является компетентным и подходящим и, следовательно, является знанием. (В то же время Соса полагает, что мнение Барни не удовлетворяет условию подходящести второго порядка (которое является модальным условием) и, соответственно, не является полным знанием.) [51]

Условие безопасности ещё называют условием модальной стабильности, а об эпистемическом везении (мнение могло бы быть ложным) говорят как о модальном везении. Мы употребляем термин «модальное везение» в несколько другом смысле – не в смысле, что мнение могло бы быть ложным (нарушается условие безопасности), а в смысле, что безопасное истинное мнение могло бы оказаться небезопасным, то есть имеет место модальное везение второго порядка.

Как показал Т. Уильямсон, понятия знания, безопасности и риска (опасности) и понятие вероятности имеют различные структуры. Первые не могут быть выражены в терминах второго: объективная вероятность того, что мнение р истинно, может стремиться к нулю, и в то же время субъект может знать, что р. И наоборот, в некоторых случаях субъект не знает, что р, даже если вероятность, что р, стремится к единице [8].

Эпистемологический дизъюнктивизм апеллирует к понятию фактивного основания, которое с необходимостью делает мнение истинным.

Есть две основные разновидности эпистемологии добродетелей. Релайабилизм добродетелей – экстерналистская теория. Она, например, утверждает, что Чанк (см. пример «Чанк» в Части I) знает пол цыплёнка. Респонсибилизм добродетелей – интерналистская версия. С точки зрения этой теории Чанк не знает пол цыплёнка.

На самом деле, в философии языка, эпистемологии и философии сознания существуют различные разновидности интернализма и экстернализма и, соответственно, дихотомии «интернализм» vs «экстернализм».