Ирина Сергеевна Молчанова - Разрушенное время

Потеря дедушки чрезмерно потрясла Эрнеста, ведь старик-долгожитель оставался единственным близким человеком. И теперь часы становились хоть каким-то связующим звеном с тем, кого более не удастся увидеть и услышать.

Бережно переставляя пузатые и узкие часы с места на место, Эрнест не торопился, чтобы не допустить роковую ошибку. Впереди поджидали недели собственноручной уборки, что воспринималось им безопасней, нежели доверить помещение с его содержимым клининговой компании.

Проводив гостью до дверей, пожилая женщина отправилась в гостиную, где её уже ожидали трое собеседников. Просторная комната идеально подходила для вечернего времяпровождения за счет интерьера, лишенного кричащих нот.

– Что думаете, Мистер Мудрец? – устроившись поудобнее в кресле, Эмилия Яковлевна обратилась к возлегавшему на диване коту с белым пятном на голове.

– Ммм…, – кот лениво потянулся и принялся топтать передними лапками мягкую поверхность своего ложе.

– Мне тоже кажется, что наша Беата вполне подходит, – Эмилия Яковлевна закутала ноги теплым пледом из верблюжьей шерсти и прикрыла глаза, но вовсе не для того, чтобы спать. Ей не терпелось узнать, как обстоят дела у старинного друга. А чтобы повидаться с ним, следовало настроиться на определенный энергетический настрой.

Мистер Мудрец посмотрел в сторону Философа и Мечтателя и трое котов в унисон замурчали. Размеренное кошачье урчание наполнило комнату высокими вибрациями. Эмилия Яковлевна ощутила внутри тела энергетические волны, и с облегчением стала ждать появление едва заметного прохода у дальней стены комнаты в виде плотного цветного облака, из которого выныривал уже не такой прыткий, как в былые времена Часовщик.

Зачастивший дождь отпугивал оптимистичное настроение. Беата давно не испытывала приподнятости, а уж вспомнить, когда смелась в последний раз, не представляла возможным. Исключением стал визит к соседке, и тогда она невольно улыбнулась, видя, как вальяжно ведут себя неимоверной красоты питомцы Эмилии Яковлевны. Встревающий в человеческие беседы Мистер Мудрец не мог не вызвать эмоций, хотя чаще всего они были связаны с удивлением и восторгом, чем поводом для смеха. Коты Эмилии Яковлевны, как казалось Беате, и вовсе не любили звуков смеха. И сама Беата не являлась поклонницей юмора, полагая, что тот сопряжен исключительно с высмеиванием, что не сочеталось с проявлением уважения.

Решив, что времени слишком много, девушка приготовилась к более раннему отходу ко сну. Перестеленная постель манила устроиться в ней незамедлительно, чтобы наслаждаться касанием прохладных, шелковистых простыней, ощущая аромат свежести. Любовь к чистоте Беате привила мама, и девушке не хватало её, но модный обозреватель не могла позволить себе проводить время дома и, тем более, на одном месте. И Беате приходилось довольствоваться общением с мамой по веб-камере, а также рассматриванием новых фотоснимков в её Инстаграм.

Сновавшие в обоих направлениях машины указывали на то, что находившиеся в них люди спешили. Впрочем, на оживленных улицах города редко присутствовала размеренность. Она давно устранилась, а виной тому стали несносные персоны, стремившиеся успеть управиться со своими, как им самим казалось, важными делами.

Закутанный в плащ грязно-фиолетового цвета мужчина усмехнулся. Будучи Сторожем ни одно столетие, он замечал тенденции, присущие каждому времени. Ему нравилось в людях лишь развитие умственного и эмоционального потенциала, но они все ещё были лишены умения видеть невидимое. То, где обитали он и ему подобные существа. Но люди не научились замечать тех созданий, что отчасти делили с ними общую реальность.

Сторож восхитился птицей, умостившей на ветке чуть повыше человеческого роста. Та кивнула ему своей маленькой головкой и защебетала. Отправившись вдаль по улице, он продолжал с горечью отмечать, как много упускают люди, торопясь поспеть за временем. Со своей задачей он справлялся, но рассчитывал на то, что найдется кто-то, кто сумеет вырваться из временных оков.

Густое облако перестало скрывать сутулую фигуру знатно постаревшего Часовщика.

– Не щадит нас время, – Эмилия Яковлевна поднялась с кресла, чтобы встретить гостя.

– Тебя оно любит, – старинный друг поцеловал руку актрисе и прошел в комнату, приветствуя троих котов, распластавшихся кто на диване, кто на комоде, а кто и вовсе на полу.

– Все чаще мне кажется, что время никого не любит. Оно нас наказывает. За беспечность. Мы не ценим его тогда, когда оно наиболее снисходительно к нам и начинаем за него отчаянно цепляться, когда оно истекает, – актриса настроилась на обсуждение темы, неизменно близкой Часовщику.

– Хандришь.

– Предчувствую, что отправлюсь в Безвременье, и возможно в обозримом будущем.

– Там и будем встречаться. Для нас мало, что поменяется, – Часовщик устроился рядом с Мистером Мудрецом на диване, стараясь не нарушать его границ.

– А как же мои мистеры коты?

– О них кто-то должен будет позаботиться.

– Мой друг, неужели ты думаешь, что в суетливом мире кому-то есть дело до пушистых сирот?

– Они ещё не сироты, – Часовщик попытался коснуться пушистой головы кота, но тот фыркнул, пресекая попытки гостя нарушить этикет.

– И ради них я застряла в этом мире. Меня серьезно тревожит безразличие людей, – Эмилия Яковлевна нередко корила себя, что пустила в свою пожилую жизнь питомцев, осознавая, что покинет их раньше, чем они её.

– Эмилия, современные люди перестают в ком-либо нуждаться. Они более сосредоточены на важности чего-либо, точнее, неодушевленных предметов. И время их только портит.

– Вот видишь, время жестоко.

– Не перебрасывай всю ответственность на того, кто не наделен сознанием. Это просто время. Оно ничего не решает, – Часовщик утомился пояснять тем, с кем общался, что объект его службы не причиняет вреда не потому, что не желает этого делать, а потому как не способен этого совершить.

– Разве?

– Иногда. Когда приходится ждать или спешить. Тогда время воспринимается тем, кто способен принимать роковые решения. Но это иллюзия.

– Как и большая часть того, что видимо глазу.

Часовщик принял из рук Эмилии Яковлевны чашку с его любимым напитком, заварка которого на такие случаи была припрятана в ящике серванта. Хозяйка квартиры устроилась в своем кресле и разделила с гостем установившуюся в комнате тишину.

Настигло такое же самое утро и это значило, что придется совершать ставшие уже стандартными действия и отправляться по унылому маршруту, чтобы исполнять обязанности, по-прежнему не воспринимавшиеся важными. Ею персонально. Она ощущала себя должной совершать нечто более значимое. Но затруднялась дать самой себе ответ, чем именно ей надлежало заниматься. В такие моменты самой себе Беата виделась человеком, не нашедшим собственного места под солнцем. И это этого осознания становилось страшно. Она отчетливо помнила слова матери, убежденной, что человек живет ради поиска собственного пути развития, на котором совпадают векторы хобби и профессии, чтобы следовать к вершинам. Сомнительно, что должность рядового экономиста могла выступать увлечением и целью профессиональной жизни. По крайней мере, для неё. В двадцать девять лет она не смогла найти свою тропинку и опасалась, что никогда не отыщет её, затесавшуюся среди следов людей, также мыкавшихся по жизни. А такие индивидуумы рисковали провести скучную жизнь и скатиться к старости в пропасть неизвестности и вероятнее всего тотального безденежья.