Сергей Пациашвили - Иерархия Щедрости в обществе и в природе

Локк, по сути, сомневается в том, что монарх может быть успешным распределителем собственности и аккумулятором щедрости, ведь монарх – человек, и как человек он порочен. Другой английский автор – Бернард де Мандевильпозже согласится с этим, более того, он будет утверждать, что главным из всех человеческих пороков является роскошь, но при этом она же, эта роскошь является главным двигателем и стимулом экономики. Получается, что король не только порочен, он буквально обязан быть порочен, королю противопоказаны нравственные добродетели, он должен напрочь забыть про какие-то десять заповедей, оставить в прошлом какие-то принципы и удариться в траты. Только тогда экономика страны будет процветать. Разумеется, все моралисты и христианские фундаменталисты возмущались этим положением и искали из него выхода. Фактически, они пытались сосватать экономику с моралью, и сделать это можно было двумя способами: фритредерством и коммунизмом. Фритредерство предлагало напрочь отказаться от распределителя и предоставить все дела на самотёк, коммунисты, наоборот, предлагали всё общество превратить в систему распределения, основанную на каких-то нравственных добродетелях. Разумеется, экономический успех мог сопутствовать только фритредерской модели, в то время как коммунисты вынуждены были прибегать к мошенничеству, чтобы оставаться на плаву.

Мораль, кроме всего прочего, – это дефицитная теория, какую бы заповедь мы не взяли. Заповедь «не укради» предполагает, что собственность – это некое сокровище, лишившись которого индивид лишается самого необходимого. Заповедь «не прелюбодействуй» предполагает, что мужчина настолько безобразен и утомлён жизнью, что не сможет себе найти себе другую женщину. Заповедь «не убий» предполагает, что каждый биологический организм является чем-то исторически уникальным и никогда не должен повториться, хотя очевидно, что число комбинаций генов не может быть бесконечным, и рано или поздно с небольшой долей погрешности, должен появиться новый организм, который будет идентичен тому, что некогда жил и умер. Словом, концепция фритредеров изначально исходит из дефицита, и не удивительно, что она стала так популярна именно в суровых условиях жизни американских колоний, где непрерывно горы межуются с неплодородными степями. США – это первое государство в мире, которое подняло знамя фритредерства, оно восстало против налогов и торговых ограничений, наложенных на него британским королём. Американские пуритане со свойственным им упорством создали первое в мире государство без торговых пошлин, и вскоре идеал беспошлинной торговли стал захватывать умы по всему миру, даже в самой Англии. Сменилась стратегия Британской империи в колониальных войнах. Если раньше Британия отбивала колонии у других империй и подчиняла их своей власти, то теперь британцы отбивали какую-нибудь колонию у французской или испанской метрополии, а затем даровали этой колонии независимость, что подразумевало, что колония должна торговать со всем миром без торговых пошлин. Очень скоро это уничтожило и французскую, и испанскую колониальные империи, а затем неизбежно разложило и саму Британскую империю.

Неотъемлемым элементом концепции фритредерства является известный принцип невмешательства. Государство ни в коем случае не должно вмешиваться в экономику, или такое вмешательство должно быть минимизировано. Понятно, с чем это связно. Ведь торговые пошлины в эпоху Людовика XIV и Генриха VIII поддерживались непосредственно государством, и это приводило к формированию некоторых монополий. Каждое государство стремилось свои компании сделать монополистами на международном рынке, в пределе оно было не против заполонить весь рынок исключительно своей продукцией. Фритредеры полагают, что монополии уничтожают конкуренцию и тем самым нарушают главный принцип выживания в условиях дефицита: разделения труда. Только разделение труда, в том числе и международное разделение труда, способствует совместному выживанию группы. Это действительно факт, можно сказать, даже научная истина. Если группа преследует цель выживания, то разделение её членов по специальностям будет лучше всего способствовать этой цели. Закон группового самосохранения гласит, что в краткосрочной перспективе лучше всего сохраняют себя те, кто наиболее успешно адаптируются к окружающей среде. Среда почему-то предполагается некоторое константой, чем-то определяющим, якобы живые организмы не могут серьёзно изменить среду, а вот среда почему-то может полностью их изменить и уничтожить.

Для того, чтобы была возможна свободная торговля на экспорт и импорт без торговых пошлин, на первом этапе удобно было, чтобы такая торговля велась через очень ограниченный круг лиц, формально независимых от государства. Разумеется, поскольку через этих лиц велись такие транзакции, они становились сверхбогатыми. Их независимость от государства должна была гарантировать привязка валют разных стран к золоту. Это позволяло свободно заключать любую сделку по купле-продаже, минуя печатный станок государства, покупая и продавая товар за золото. Золото стало некоторой универсальной валютой, независящей от государства. В каждой стране, что включалась в эти отношения свободной торговли, возникал такой класс сверхбогатых, именуемых капиталистами, через которых велись основные транзакции по международной торговле. Иначе просто невозможно было быстро перейти от протекционизма, где весь импорт и экспорт опосредовались государством, к той системе экспорта и импорта, которая могла бы игнорировать государство. Государство исчезло, как посредник, но посредники ещё не исчезли, только они теперь были независимы от государства. Помимо сверхбогатых в такой системе неизбежно возникали и сверхбедные, что критики нередко вменяли в вину сверхбогатым, якобы капиталисты грабили рабочий класс. На деле система отношений была несколько сложнее. Из-за того, что курс валюты каждой страны был фиксирован и зависел от количества золота в этой стране, цены на продукты по мере накопления золота должны были падать. Чем выше курс валюты – тем больше товара можно купить на эту валюту. Разумеется, это было не выгодно для торговли, поэтому снижались не цены на товары, а стоимость рабочей силы сотрудников. Невысокие зарплаты для рабочих были своего рода компенсацией за растущий курс валюты. Впрочем, можно было сохранить прибыль, не снижая зарплаты и не сокращая своих рабочих, а, наоборот, расширяя их штат. Для этого нужно было монополизировать отрасль, и тогда цены на товар можно было произвольно поднять до любой величины, игнорируя курс валюты. Но это уже подрывало правила международной свободной торговли, фритредеры активно боролись против монополий, за которыми усматривали вмешательство государства. Если какой-то предприниматель вопреки тенденции не снижал, а повышал рабочим зарплату и расширял их штат – фритредеры уже усматривали за этим какой-то монопольный сговор и руку государства, душащую свободную торговлю.