В. Шмаль - Проблема демаркации. Учебное пособие

То, что мы видим, на самом деле представляет собой серию реальных и воображаемых вещей в сложном союзе. Мир – это сложная система, которая постоянно меняется, поэтому способ, которым мы пытаемся его описать, постоянно меняется. Это то, что я называю иллюзорной вселенной.

Так почему бы нам просто не увидеть мир таким, какой он есть на самом деле? Ну, потому что не можем. Мы не видим это таким, как он есть на самом деле, и не можем объяснить это словами. Вот почему мы используем слова. Это то, как мы представляем то, что видим.

Это одна из важных частей моего подхода. Я пытаюсь подойти к своей теме, рассматривая ее с другой точки зрения. Я смотрю на это с точки зрения идеи предмета, а не с точки зрения того, как он на самом деле виден. Когда мой мозг пытается объяснить это, я начинаю смотреть на это с другой точки зрения. Я начинаю видеть это как серию символов.

Как перевести это понимание? Что мы делаем, когда видим то, что не должны видеть? Мы должны абстрагироваться от этого. Другими словами, мы переходим на другой уровень и интерпретируем сцену с точки зрения символов. Мы используем символы, чтобы видеть вещи, но символы не такие, какими они видятся на самом деле.

Мы можем видеть то, что не должны видеть, поэтому интерпретируем сцену и объясняем ее символами. Чтобы подняться на один уровень выше, мы используем эти символы, чтобы абстрагироваться от сцены и объяснять ее в терминах реальности. Этот уровень абстракции – это то, что мы должны делать, чтобы облегчить понимание мира. Этот уровень абстракции – это то, что мы должны сделать, чтобы упростить объяснение мира. Смысл этого в том, чтобы помочь нам понять все, чему нас когда-либо учили, и понять все, что происходит вокруг нас.

Логический позитивизм, сформулированный в 1920-х годах, считал, что только утверждения о фактах или логических отношениях между концепциями имеют смысл. Эти утверждения не называются предложениями, но говорят, что они представляют истинные убеждения.

Однако следует отметить, что хотя «мереологические» утверждения могут быть ложными, логические позитивисты также считали их фактическими, поэтому собственное название таких утверждений – «восприятие».

Логические позитивисты считают, что, хотя такие утверждения возможны, они должны быть ложными в любом случае.

Логический позитивизм зародился в гегелевской философии, особенно в его диалектике и ее критике. Делая определенную диалектическую критику детерминизма, сам детерминизм не был частью марксистского анализа.

Философ Карл Поппер предложил синтез логического позитивизма, функционализма и социализма. Поппер популяризировал использование термина «позитивизм».

Логический позитивизм, сформулированный в 1920-х годах, утверждал, что истинность утверждений – это «все, что согласуется с наблюдаемыми фактами».

Концепция принципа истинности в современной логике этого не подразумевает – например, утверждение, что «все числа рациональны», на самом деле не является утверждением о том, что истинно, а только о том, что может быть доказано.

Логические позитивисты также не исключают так называемых неэмпирических утверждений.

Утверждение о том, что «x» или «y» с большей вероятностью будет истинным в случае «X», в отличие от случая «Y», требует, чтобы «X» и «Y» были непротиворечивыми утверждениями, которые они утверждают, что означает, что логические позитивисты должны утверждать, что «истины» такого рода на самом деле не являются «истинами» или «истинами» мира.

Однако большинство последующих систем эпистемологии, таких как реализм, позитивизм и аналитическая философия, склонны предполагать, что логические позитивисты были правы, говоря, что существуют неэмпирические утверждения, которые также верны.

Практические приложения, такие как медицина и юридическая практика, как правило, сосредоточены на утверждениях, которые могут быть фальсифицированы или поддержаны, и таким образом утверждение о том, что истинные утверждения обязательно верны, снимается с проблемы определения того, является ли конкретное утверждение истинным или ложный.

Однако, поскольку современные теории разума и познания все еще часто основываются на традиционной форме эмпиризма, проблема неэмпирических утверждений все еще остается актуальной.

Утверждение, что «x» с большей вероятностью будет истинным в случае «X», чем в случае «Y», часто рассматривается как пример аксиомы редукции с аксиомами формы «x» и «y». истина воспринимается как очевидная аксиома существования отношения.

Однако также утверждалось, что такие аргументы предполагают идею о том, что не существует когнитивной системы – и, следовательно, никакой системы убеждений – которая может говорить о чем-то отличном от себя, – точка зрения, которая не получила широкого распространения.

Особенно важная форма логического позитивизма, которая обычно ассоциируется с научным методом, стала известна как логический эмпиризм и тесно связана с аргументом знания в пользу существования Бога.

В девятнадцатом веке Рассел, Фреге и большинство логических позитивистов отстаивали сильную версию тезиса логических позитивистов: этот «логический позитивизм», т.е. адекватная и правильная теория познания сама по себе является истинной наукой. С тех пор этот тезис был поставлен под сомнение некоторыми приверженцами логического эмпиризма.

После Витгенштейна теория понятий Витгенштейна оказала влияние на логики, некоторые из которых считают, что то, что верно для предложений (включая логических позитивистов), верно для любого «понятия», а некоторые из них считают, что истины одного вида истины обычно и обязательно связаны с истинами другого рода.

Новый тезис возник в результате развития философии Витгенштейна. Большинство логических позитивистов отрицали возможность метафизики; но были некоторые, кто думал, что метафизика ошибочна только в одном случае, и это был тот случай, когда она придала значение вещам, которые на самом деле не имели смысла.

Некоторые логические позитивисты приняли эту позицию и утверждали, что метафизика должна преподаваться только в начальных школах, если вообще должна преподаваться, и что метафизике не должно быть места в высшем образовании или профессиях. Другие, однако, утверждали, что эта позиция непоследовательна.

Рассел назвал первую позицию «дважды отрицательной логикой».

Во второй позиции «двойная положительная логика» описывает обычное использование человеком языка, в котором нет противопоставления между предложениями, которые подразумевают или имеют смысл друг друга.

Когда Витгенштейн и его последователи говорят об «намеренном связывающем отношении», они имеют в виду, что слово должно относиться к чему-то еще, чтобы иметь значение.