Священник Серафим Юрашевич - Смысл жизни и ценность бытия

В числе непубликуемых документов использовались материалы из архива Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата (ОВЦС).

Такова суть нашего исследования в кратком изложении. Остается уточнить термины, поскольку нам предстоит неоднократно употреблять многозначные слова.

«Ценность» – широкое понятие [72,с.22,43], но не все его значения имеют отношение к предмету исследования; с другой стороны, известно, что многословному заглавию диссертации должна соответствовать сравнительно узкая тема. Действительно, выражение «… реализация смысла человеческого существования…» (см. Заглавие), ограничивает смысловые валентности термина «ценность (бытия)», а соединение «ценности…» с «реализацией смысла…» представляет собой «вариант фразеологизма, когда каждый элемент в отдельности значит… не то, что в сочетании» [46,с.81]. В настоящий момент нам представляются важными не те или иные «виды ценности» [72,с.9] как, например, благо [72,с.9], добро [72,с.37] или святость [72,с.24], а «классы ценностей» [72,с.57], которые упоминаются, в частности, со ссылками на различных авторов, в сводной работе М.С.Кагана:

– витальные [72,с.57];

– интеллектуальные [72,с.57];

– материальные или физические [72,с.57];

– политические [72,с.12];

– правовые [72,с.98];

– религиозные [72,с.17];

– социальные [72,с.57];

– художественные [72,с.128];

– чувственные [72,с.57];

– экзистенциальные [72,с.117] или ценности «частичных субъектов» [72,с.95];

– экономические [72,с.57];

– эстетические [72,с.42].

Несомненно, что с православной точки зрения смысл существования определяется религиозными ценностями. Что касается западной философии вообще, то здесь ответ едва-ли может быть однозначным, в чем легко убедиться на примере, скажем, атеистического экзистенциализма. Действительно, было бы неправильным утверждать, что в безрелигиозной философии Камю смысл существования определяется религиозными ценностями. В связи с этим у нас нет пока полной ясности относительно того, какие из перечисленных классов ценностей фиксируют смысл человеческого существования в современной зарубежной философии и годятся, таким образом, для целей настоящего исследования. Попытаемся отыскать ее в источниках и литературе вопроса.

Профессор Гарвардского университета Дэвид Ламберт считает, что таким классом ценностей являются «ценности экзистенциальные» [161,с.211]. С другой стороны, тот же автор сообщает, что «… время приобретает в аксиологии экзистенциальное значение, поскольку им исчисляется движение к смерти, к небытию» [161,с.214], а «смысложизненная рефлексия» является в его интерпретации формой «ценностного сознания» [161,с.210].

Отметим, что, с точки зрения Т. Горичевой, «в религиозной мысли (Запада – С.Ю.) Другое так же заняло надежные позиции, как и в философской. «Я» и «Ты» Мартина Бубера оказывает сегодня необычайное влияние не только на иудейскую, но и на христианскую мысль» [37,с.27]. «Воскресают… дуалистически-романтические теории диалога, дружбы, встречи». «… популярным становится религиозный экзистенциализм Бубера, сказавшего: «Всякая истинная жизнь – это встреча» [37,с.23]. (Не будет лишним напомнить, что гебраистическая философия Бубера оказывает воздействие и на православную мысль – см. сборник лекций Митрополита Сурожского Антония «Молитва – встреча» [10,с.42]: «встреча между Христом и нами» [10,с.53], «Богу нужна, так же как и нам, встреча, а вовсе не повторение молитв» [11,с.72]). В то же время у Д. Ламберта встречается выражение «диалогическая природа экзистенциальных ценностей» [161,с.209], которое представляется нам немаловажным, и вот по какой причине. Как известно, в современной зарубежной философии «экзистенциальные ценности постоянно дискутируются, и не только во внутреннем диалоге, протекающем в сознании личности, но и в столкновениях разных взглядов на смысл бытия противоположных социальных макросубъектов» [158,с.23]. По мысли М. Бубера, «общественная жизнь человека столь же мало, как и он сам, может обойтись без мира Оно*, над которым присутствие Ты носится как Дух над водами» [28,с.42]. «Лишь тот, кто постиг отношение (по М. Буберу отношение – взаимность [28,с.24]) и знает присутствие Ты, способен на то, чтобы решиться» [28,с.44]. В истолковании французского философа Радьяра, «существование – это отношение. Ничто существующее не рождается изолированно» [118,с.35]. «Все зависит от отношений. Если индивидуальность – один полюс существования, то отношение – другой его полюс» [118,с.80]. «Самость и Другие – два вечных полюса существования» [118,с.95].

Таким образом, исходя из посылок западной философии, мы приходим к следующим выводам:

– экзистенциальные ценности имеют диалогический характер;

– диалог или отношения «Я и Ты» распространяются на сферу «социальных макросубъектов».

Таким образом, существование человека есть социальный феномен, а экзистенциальная формулировка темы («смысл существования») допускает ее социологическое истолкование с вытекающими отсюда последствиями в смысле отказа от известной нам классификационной схемы М.А.Кисселя – Б.Л.Губмана.

Напомним также, что Хайдеггеру принадлежит такая формулировка как «разворачивание вопроса о бытии на путеводной линии времени» [142,с.148]; как известно, для него «история понятия времени… есть история вопроса о бытии сущего», что позволяет различать «временное, надвременное и вневременное бытие» [142,с.148]. Таким образом, время можно рассматривать как одну из «манифестаций» (по выражению В.Д.Губина [48,с.8]) бытия. В таком случае не будет логической ошибкой проведение знака равенства между экзистенциальным значением и смысложизненным значением времени с одной стороны, и между экзистенциальной и смысложизненной ценностями времени, с другой*. Поскольку время – одна из манифестаций бытия, то мы неизбежно приходим к формулированию такого понятия как «экзистенциальная (смысложизненная) ценность бытия».

Не вполне ясным, правда, остается отношение между терминами «значение» и «ценность» в современной зарубежной философии. Важно помнить, что отождествление «ценности» со «значением» чуждо православной науке, однако, оно практикуется некоторыми светскими учеными – как в России, так и на Западе. В ходе дальнейшего изложения нами будет сделана попытка сравнительного анализа двух пониманий ценности – православного и неправославного:

– Согласно Божественному Откровению, на первом месте в иерархии ценностей пребывает религиозная ценность. В таком случае, все прочее – бытие, предметный мир, человек – имеют подчиненное ценностное положение, а указанная иерархическая система приобретает статус объективности (см. статьи митрополита Николая (Ярушевича) [155,с.443] и протоиерея Владислава Свешникова [119,с.63]). Высшей ценностью здесь является религиозная ценность, а бытию усваивается характер носителя ценности;